Кардонийская рулетка

И тут Руди допускает роковую ошибку.

Он не собирался забираться внутрь, он только заглядывает, чтобы лучше слышать Гатова, а мощный толчок набежавшего Бааламестре заканчивает дело — профессор оказывается в «салоне».

— Я…

— Лежать!

Пара выстрелов снаружи, шальная пуля щелкает по дверце люка, и побелевший Йорчик послушно валится на пол.

— Козлы! — Мерса ныряет в люк, когда паровинг начинает движение. И тут же запирает дверцу. — Ушли!

— Отпустите, — хнычет перепуганный Руди.

— Не будь дураком!

* * *

— Вы слышали? Дагомаро арестовал того лингийца!

— Дер Даген Тура?

— И бросил за решетку!

— Не может быть! Наверняка оставил адигена в отеле под домашним арестом.

— За решетку!

— Так ему и надо!

Разговоры за столиками уличного кафе вертелись вокруг главного события вчерашнего дня: ареста знаменитого путешественника. Скандал затмил и новости с выставки, и проблемы на переговорах, и неуловимых террористов.

— Я думал, Дагомаро дружит с адигенами.

— Дагомаро?! Он же псих! Об этом во всех газетах написано.

— Адигены кого хочешь доведут. Такие уроды!

— Когда же они исчезнут?

— Жаль, что я не пью по утрам, — тост получился замечательный.

— Постараюсь не забыть его до обеда…

«Идиоты!»

Одни боятся, другие бахвалятся, третьи надуваются спесью, демонстрируя умение «во всем разобраться», но все, все без исключения, обсуждают подброшенную газетами тему. Говорят не о том, о чем хотят, а о том, что нужно кукловодам. Горячатся, спорят, размахивают руками, трясут головами и широко разевают рты, чтобы добавить услышанному немножко собственного бреда.

— Вы слышали? Помпилио связан со взрывами и пожарами!

— Не может быть!

— Друг моего двоюродного брата служит в военной разведке, он врать не будет.

Сегодня вам дают темы для разговоров, завтра влезают в мысли, и вот вы уже не замечаете рабского ошейника. Вы улыбаетесь и продолжаете считать себя свободными. Потому что не видите железа на шее, клейма на лбу, и вам достаточно. Вы не понимаете, что самые прочные цепи не гремят при ходьбе. А цепи нужны любой власти, потому что любая власть преступна по определению и должна быть уничтожена!

«Но прежде нужно уничтожить мир». — Лайерак тихонько рассмеялся и довольно потер руки. Взял чашечку с кофе, поднес ее ко рту и… И замер, невидяще глядя перед собой.

Потому что вдруг понял.

Потому что происходящее сложилось, как складываются в пасьянс потрепанные карты. Каждая на своем месте, в соответствии с правилами, что придуманы кем-то другим, не зависящими от наших желаний правилами. Карта за картой на зеленый стол, перекладываются, тасуются, выстраиваются в комбинации и последовательности. Какое-то время игрой можно управлять, но чем ближе финал, тем меньше все зависит от игрока, потому что собраны комбинации, выстроены последовательности и теперь главенствуют правила.

И удача.

И одна-единственная карта сделает победу.

Или же придется начинать сначала.

— Я — эта карта, — шепчет Огнедел.

И чашечка кофе выскальзывает из ослабевших пальцев. Падает на стол, бьется, кофе плещет на галстук и рубашку, но ему плевать.

Он все понял.

Но карта не он, а предстоящая акция. Не красивая и не эффектная акция, простая и жестокая, она оказалась наполнена громадным смыслом… Который ускользнул от всех, кроме Лайерака.

Бедный дурачок Шо решил, что Огнедел продался, превратился в наемника.

Хитрый и подлый заказчик пытается победить в малюсенькой, но очень большой для него игре. Последовательности, комбинации, движения — все сходится здесь, на Кардонии. Пасьянс почти готов.

— А ведь получится. — Теперь у Отто дрожат не только пальцы — его всего трясет. Но не от страха, нет — от возбуждения.

От понимания того, что только он, Огнедел, видит картину целиком и знает, что через пять минут изменит мир.

Бесповоротно.

— «Пытливый амуш» все еще не восстановил ход. У них проблемы с электричеством и кузелем, — доложил секретарь, наклонившись к самому уху Дагомаро. — «Дер Каттер» стоит рядом, охраняет. Из Линегарта вышел грузовой цеппель с запасными частями и ремонтной бригадой.

— Когда ремонтники доберутся до «Амуша»?

— К вечеру.

— Когда? — Крыша снята, автомобиль едет быстро, ветер и звук мотора разгоняют слова, вот Дагомаро и не расслышал ответ, несмотря на приложенные секретарем усилия.

— К вечеру!

— Очень хорошо. — Винчер медленно провел рукой по бороде. Ночь на ремонт, затем обратная дорога… — Пусть дер Даген Тур остается в тюрьме до возвращения «Амуша».

— Хорошо, синьор консул.

— Не хочу видеть его физиономию, — продолжил Дагомаро. — Особенно сейчас.

— Отлично вас понимаю, — вздохнул секретарь.

Сообщение о нападении на Махима пришло за несколько минут до того, как ушерцы собрались во Дворец. Телефонный звонок, бледные лица, растерянность: «Что же теперь будет?», вопросительные взгляды на консула и его уверенный приказ: «Вы отправляйтесь во Дворец, я еду на место преступления».

«Там может быть опасно!»

«Смеетесь? Там сейчас самое безопасное место в городе».