Карельская баня: обряды, верования, народная медицина и духи-хозяева

Если судорожный приступ у заболевшего родимчиком ребенка случился днем, о нем нельзя было никому рассказывать. Карелы верили, что если посторонние узнают об этом, приступы будут повторяться. Когда ребенок после судорожного приступа засыпал, его ротик накрывали платочком, который до этого лежал на рту покойника и, согласно карельским верованиям, обладал особой магической силой. Ребенка крестили, произнося православную молитву, и говорили: «Как [называли имя покойника] умер, так и болезнь умерла!» После этого ребенка накрывали нестираной скатертью или «чем-то церковным». Когда ребенок сам просыпался, с него, как с покойника, снимали всю одежду через ноги и относили ее под неподвижный камень. Иногда ее топили в глухой лесной ламбе, из которой не вытекают никакие ручьи: «Как это утонет, так и болезнь пусть утонет, не повторяется!» Все это проделывалось тайно, чтобы никто не узнал о недуге. Устроив такие символичные похороны болезни, верили, что ребенок исцелен[782].

Таким образом, баня для карела являлась универсальным местом для лечения множества болезней, основанных на древних мифологических представлениях и архетипах. Согласно карельским верованиям, здесь могли быть и истоки болезни, тут же проходили обряды целительства, всегда сопровождавшиеся заговорами.

Образы духов-хозяев бани

Визуальный и функциональный коды

Баня у карелов считалась сакральным локусом и являлась неким семейно-родовым святилищем: «pyhä paikkahan se sauna ennen aikaan oli» – «раньше сауна была святым местом»[783]. В народном представлении она была населена духами-хозяевами. В них глубоко верили, почитали и прибегали к их помощи в трудные (например, болезнь) и наиболее ответственные (например, лиминальные: рождение, свадьба) периоды жизни.

Культ банных духов-хозяев ярче всего сохранился в мифологических рассказах и заговорах.

В поздних былинках, испытавших сильное влияние христианства, народ, интерпретируя вопросы генезиса мифологических персонажей, однозначно причислял их к нечистой силе.

В 1889 году студент Санкт-Петербургской духовной академии Н. Лесков по поручению отделения этнографии Императорского русского географического общества собирал этнографический материал среди карелов-ливвиков Олонецкой губернии. Вот какой рассказ о происхождении мифологических персонажей записал он «от одного кореляка»: «Когда Бог делал… землю, то «пахалайне» (дословно: плохой; табуированное: черт – И. Л.) всячески старался мешать Ему в этом деле: одно испортит, другое сломает… Отдел ал Он землю и вспомнил тогда все проделки «пахалайне», и задумал прогнать его со свету… «Даю тебе места на земле столько, сколько займет конец кола». «Спасибо и на том», – отвечал «пахалайне» и выбрал из заповедных лесов самый что ни на есть длиннейший кол, заострил его с конца и забил в рыхлую, болотистую почву. Весь кол ушел в землю, только небольшой кончик его остался над поверхностью… Вытащил «пахалайне» кол из земли, и пошла из дыры всякая нечисть в образе мух, комаров, гадов, лягушек, пауков… и вся эта гадость рассыпалась по земле. Часть пошла в воду – в озера, реки и ламбы – и явились водяники; другие пошли в леса – и произошли лесовики; иные пошли по домам, дворам, ригам и баням – и явились домовые, дворовые, баянники, а часть – так-таки и рассеялась в воздухе… И что бы было, если бы Бог не заткнул этой дыры горящей головней?! Вот с тех пор… и живет на земле нечистая сила»[784].

В Беломорском районе в 1937 году Я. Ругоев записал от пятидесятичетырехлетнего И. С. Щелина несколько иную трактовку: «Сначала Бог создал небо. Чертям это не понравилось, они сделали свое – большие тучи, загораживающие небо. Бог посмотрел: не хорошо это. И прогнал чертей, и они упали на землю. Которые в воду упали, те стали водяными, а которые на землю – обычными чертями. Те, которые на земле оказались, говорят: „Этого еще мало!“ Черти сделали в земле отверстие, оттуда вылетело множество комаров. Бог пришел и вставил в эту дыру головешку. С тех пор комары дыма боятся»[785]. В этом рассказе есть одна интересная деталь, которая подтверждается при изучении карельских мифологических рассказов. Народ с большим почитанием относится к духам воды, но при этом часто относит хозяина леса к хтоническим силам, по сути, ставя знак равенства между лешим и чертом (особенно со второй половины XX века).