КАРЬЕРА

Чак идет к двери и на прощание посылает последнюю,

убийственную улыбку:

— С Новым годом, Нед!

Дверь закрыта. Обессиленно падаю на стул. Я — в комнате

смеха. В зеркальном лабиринте, откуда нет выхода.

Последствия недавних событий (как профессиональные, так

и материальные) только что оформляются в голове. Мир

сошел с ума, я отупел настолько, что едва заметил

появление Билла Фрейндлиха. Кадровик вновь уселся за

стол и приступил к прежнему, бесстрастному бормотанию, но к тому времени я настолько ушел в себя, что понимал

лишь отдельные фразы: «Ваш итоговый расчетный чек

вышлют почтой... „Джеральд Флинн Ассошиейтс" ожидает

вас... Искренне сожалеем о внезапности, с которой...»

Затем Фрейндлих встает, а в кабинет заходит Лоренцо, сообщив, что проводит меня в мой бывший кабинет, где мне

предоставят пятнадцать минут, чтобы забрать вещи.

Меня так шатает, что на обратном пути к лифту Лоренцо

поддерживает меня под левый локоть.

— В порядке? — уточнил охранник, как только сомкнулись

створки кабины.

— Нет, — еле выдавил я.

Лифт камнем упал на одиннадцатый этаж. Двери

распахнулись. А за ними, прямо лицом ко мне, стоял Клаус

Креплин. Сперва фриц удивленно отпрянул. Затем он

пожимает плечами с таким видом, точно произносит «се-ля-

ви», вытянув губы в тонкую ухмылочку хорька.

— Ну, что сказать вам, Эдвард? Только одно: таков уж наш

биз...

Но он не успевает договорить. Я бью Креплина в рот

кулаком, затем со всей силы ударяю в живот. Тот сгибается

пополам. Вновь вмазываю кулаком в лицо. Клаус падает на

пол, и я срываюсь, пинаю немца в грудь, в голову, в зубы...

Нападение — безумная, пьянящая вспышка, она длится не

дольше пяти секунд. Подбегают охранники корпоративной

службы безопасности, внезапно Лоренцо сгибает мне левую

руку в полузахвате.

Я испытываю какую-то странную отстраненность, точно

парю над событиями, наблюдая за происходящим, как

посторонний, не вовлеченный в стычку наблюдатель.

Но тут я разжимаю правый кулак, и вверх по руке

электрическим разрядом прокатывается волна боли. И вот я

снова на земле, завывая от чудовищной боли...

Смотрю вниз. В кровавой луже лежит Клаус Креплин.

И не шевелится.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава первая

У Нэнси Ауэрбах — миниатюрный, практичный, по-

деловому обставленный кабинет. Крепкое рукопожатие и

прямой, пронзительный взгляд — из тех, что заставляет

чувствовать: вас оценивают и делают выводы. Что вполне

соответствует истине, ведь работа Нэнси в том, чтобы

выносить о вас профессиональное заключение.

Ауэрбах — воплощенная деловитость. Когда пять минут

назад я зашел в кабинет, женщина встретила меня бодрым

монологом в темпе стаккато, звучавшим, точно она выучила

его назубок:

— Мистер Аллен, очень рада, я ведь могу называть вас

Нед?.. Меня зовут Нэнси Ауэрбах, я ваш менеджер по

компенсационному трудоустройству. Легко добрались до

нас этим утром?.. Ну, вот и встретились, нам предстоит

работать вместе... сколько длится ваша программа?

Совершенно верно, два месяца. Ну что ж, нам, конечно же, предстоит поближе познакомиться за предстоящие восемь

недель. Нед, вам что-нибудь принести? Чай, кофе?

— Будьте добры, стакан воды, пожалуйста. Нужно запить

таблетки...

— Без проблем, — отвечает рекрутер, — легко. — Не

вставая из-за стола и повернувшись на вращающемся

кресле, достает бутылку «Перрье» и стакан на подносе.

Поворачивается обратно и ставит воду и посуду передо

мной.

— Помочь, ведь вам, наверное, не с руки? — уточняет

Нэнси, бросив беглый взгляд на мою правую руку. Запястье

и обратная сторона ладони обхвачены, точно конечность

мумии, белыми бинтами. Сквозь повязку выступают все

пальцы, но три из них стянуты эластичной лентой. —

Простите за невольный каламбур.

— Ничего, справлюсь. — Большим и указательным

пальцами отвинчиваю крышку «Перрье», затем левой рукой

наполняю стакан.

— Боже, ваши пальцы — иссине-черные!

— Скорее, черные, чем синие, — уточняю я и достаю из

нагрудного кармана две упаковки таблеток, открываю и

кладу в рот по одной пилюле из каждой.

— Принимаете болеутоляющее? — спрашивает Нэнси

Ауэрбах, а я запиваю лекарство водой.

— Да. И противовоспалительное.

— Вероятно, последствия аварии?

— Миссис Ауэрбах, никакой аварии не было. Женщина

смотрит мне прямо в глаза:

— Прекрасно понимаю.

— Вы знаете, что произошло?

— В подробностях. — Рекрутер откашлялась: — Нед, нам

предстоит профессионально оценить сложность вашего

случая, а также его возможные последствия для карьерного

роста. Но сперва, полагаю, следует сформулировать ваши

карьерные притязания и обсудить, как воспользоваться

предусмотренными льготами с максимальной для вас

выгодой.

«Знаете, что произошло?»

«В подробностях»...

Разумеется. Как и все остальные, занятые в издательском

бизнесе компьютерной тематики. Занимательная повесть о

кончине «Компу-Уорлда» попала во все издания: «Уолл-

стрит джорнал», «Тайме» и даже «Ньюздей» расписали, как

нас, точно горячую картофелину, перебрасывали от «Гетца-

Брау-на» — «Клаус-Зандерлингу», от «Клауса-Зандерлин-

га» — «Спенсеру-Рудману», лигпь затем, чтобы сломить, подобно уличному хулигану, посмевшему наехать на

местного авторитета. И хотя сообщение в «Тайме» заняло