Карьера мятежника

Вокруг было пусто, только выл ветер и колыхался, вновь наступая, белесый туман. Только вот я ощущал угрозу, смотревшие на нас глаза, не столько враждебные, сколько любопытные, но чужие, невероятно чужие.

Так муравей может реагировать на глядящего с высоты человеческого роста энтомолога.

— Придется сидеть без костра, ха-ха, — буркнул Макс.

Ну да, деревьев тут нет, а рубить эти здания я бы не стал и под страхом смертной казни. Слишком хорошо помнил, что случилось с бриан, которые сунулись в одно из них, и попытались сломать стену.

Кто знает, может эти строения сами по себе разумные существа?

— Что эт-то? — зубы Веррада лязгали, казалось, что вот-вот, и он напустит в штаны. — Кто-кто п-п-построил этот город?

— Какая разница? — я поднял забрало и вытер мокрое от пота лицо. — Тут опасно. Смертельно опасно — это мы знаем. Так что давай поедим, и возьмемся за дело.

Я жевал сухпаек, не ощущая вкуса — так, хрустело что-то на зубах, проваливалось в желудок. Попутно смотрел мануал по бронезащите, пытаясь разобраться с подогревом, ведь точно помнил, что он упоминался.

Ага, отлично… только в продвинутой версии, которая у меня.

И то для нее нужна специальная батарея, которая вставляется в специальный паз на пояснице. А батареи имеются только на складах у интендантов Гегемонии, и эти склады нам сейчас доступны примерно в той же степени, что и курорты Кипра.

— Черт, — сказал я. — Придется мерзнуть.

Нахохлившиеся бойцы сидели кучками, почти никто не разговаривал, туман колыхался, завывал ветер.

А на меня навалилась ужасная тоска по дому, по родным, по маме и жене, по Сашке. Отдал бы всю эту экзотику, чтобы вернуться в обычную жизнь, где все скучно и банально, но зато не надо сражаться и убивать, не надо скакать из мира в мир и бояться, что тебя самого прикончат.

И тут же я перестал слышать ветер, по телу расплылось приятное тепло, в голове что-то дрогнуло. Я увидел Юлю, сидевшую в кресле, стену за ее спиной, висящие на ней рыцарские щиты или что-то похожее.

— Егор? — голос жены прозвучал так четко, словно мы находились рядом.

— Да, это я, Ты где?

— Если бы я знала? — Юля знакомым жестом отбросила волосы за плечо. — Столица. Солнце и луны не дадут соврать. Но точнее — я не знаю. Тропики, но там сотни городов же. Спрашивала — ничего не говорят.

— Сашку видела?

— Да, мне ее показали, а потом забрали, — в голосе моей жены проскользнула злость. — Гаденыши, она плакала…

Ее чувства словно передались мне, я сжал кулаки, в груди толкнулось горячее, острое. Попадись мне Иван, я бы просто свернул ему голову, затем поставил на место и свернул второй раз.

Юля сглотнула и добавила:

— Эх, если бы ты тогда не завербовался, они бы нас не нашли! Эх, ты!

— Они нас уже тогда нашли! — буркнул я сердито. — Иван тогда уже знал, кто ты такая. Ничего бы это не измени…

— Нет, он только подозревал! — перебила меня жена. — На мне не написано, кто я! Спровоцировал он тебя! А ты поддался!

— А если бы я не поддался, то что бы было с Сашкой? — выпалил я, и осекся.

Ну да, аргумент не самый лучший…

Юля нахмурилась и заговорила снова, но тут похоже вступила в действие та блокировка, что мешала мне говорить с дочерью. Тяжелый удар обрушился на меня в этот раз снизу, но связь не порвалась сразу, я вцепился в нее, точно в канат, который тащит тебя из бушующих волн на борт корабля.

— …ты… надо вместе… потом! — доносились до меня отдельные слова.

Меня словно сокрушали огромные жернова, усаженные острейшими зубьями. Хрустели кости, внутренности пихались и толкались, сердце норовило выскочить из горла, по губам текло соленое и горячее, наверняка кровь.

Но я продолжал сражаться, продолжал держаться.

Ради своих девчонок я готов пройти и не такое.

Но затем меня вышвырнуло, словно пробку из бутылки шампанского, которую долго и упорно трясли. Я почти ощутил, как шлепнулся задницей о металл портальной площадки, шмыгнул носом, втягивая текущую из него кровь.

— Э, центурион, ты в порядке? — это оказался Веррад, он стоял рядом и заглядывал мне в лицо выпученными глазами.

— Это я с женой поговорил, — буркнул я: пусть решит, что это дурацкая шутка такая. — Что, пора за дело?

* * *

Чтобы разобраться с консолью, мне пришлось включить переводчик, и теперь голова у меня трещала, будто сбитое с настройки радио. Руки дубели на ветру, чтобы нормально работать инструментами, приходилось то и дело отогревать кисти под мышками, дуть на ладони.

Мы как раз поставили на место последний отремонтированный блок, когда донесся крик одного из часовых.

— Что там? — я поднял голову.

Туман вновь загустел, к нему добавился снег, так что нас окружала белесая мгла. Видно в ней было на десяток метров, не дальше, и я едва мог разглядеть, что делается на краях портальной площадки.

— Сейчас проверим, — сидевший со скрещенными ногами Дю-Жхе начал подниматься.

И тут ветер взвыл с особенной злостью, хмарь понесло в сторону, открылись жуткие дырявые здания.

— Я сплю? — прошептал Макс.