Карфагена не будет

В разгар этих увлечений переехал четырнадцатилетний Володя Шустов с семьей в Свердловск. Море здесь, как известно, отсутствует, о нем можно только мечтать. И паренек с товарищами садится за коллективную повесть о морских похождениях. Повесть осталась незаконченной, было не до нее: опять начались походы на рыбалку и в лес. Прочитав о том, как уралец Ерофей Марков первым открыл в России золото, ребята решили мыть на берегах озера Шарташ драгоценный металл. Ни золотника они не добыли, зато песка перелопатили немало, ладони затвердели от мозолей, и одежда пропахла потом и костровым дымом.

А второе увлечение продолжалось: в школе на Эльмаше Володя вел занятия кружка авиамоделистов, и скоро был определен в специальную школу военно-воздушных сил. Учение в ней шло по-особому. Кроме обычных уроков ребята проходили азы военного дела, изучали самолеты, прыгали с парашютом, на лето выезжали в военизированные лагеря.

И вот 1941 год. Десятый класс спецшколы Владимир Шустов закончил в дни, когда на нас обрушилась фашистская орда. Семнадцатилетний парень пошел в военкомат и подал заявление с просьбой отправить его на фронт.

О первых днях войны он позже вспоминал:
Мы присягали не на площади,
Не на казарменном плацу…
Над степью алое полотнище,
И вьюга хлещет по лицу
В строю, как надолбы, ребята
За рядом ряд, за рядом ряд…
Еще минута и —
солдаты,
еще полдня и —
Сталинград.

…Пожалуй, самое серьезное боевое крещение он принял на Центральном фронте под Понырями в дни Курской битвы. Он был тогда корректировщиком огня в батарее 120-миллиметровых минометов. Это значит: всегда впереди, всегда на линии огня, всегда глаза в глаза с врагом.

В небольшой статье не поведаешь о боевых буднях солдата, когда не то что каждый час, а каждую минуту меняется грозная обстановка, и каждую минуту, каждое мгновение прет на тебя смерть, и надо остаться живым, и надо бить врага… Я расскажу только об одном дне — 24 июля 1943 года.

Шел бой под селом Александровкой. Трудно, в дыму и огневом грохоте, продвигались наши вперед. Вдруг, невидимые, ударили по нашим передовым цепям тяжелые немецкие минометы. Шустовская батарея получила приказ накрыть фашистских минометчиков. Для этого корректировщик огня должен был снять буссоль цели — засечь ее. А цель не видна — укрылась где-то в лощине за леском.

Резкими короткими перебежками двинулся Владимир вперед, к позициям врага. Все ближе и ближе. Враги заметили его, ударили из пулемета, рванула рядом одна мина, другая — его отсекали от своих. Хорошо, что вокруг было много глубоких вмятин от танков… Грязный, потный, но невредимый и, главное, с данными о расположении цели вернулся он в свою батарею. Через несколько минут вражеский огонь был подавлен, и тут же, в траншее, командир дивизии приколол к гимнастерке корректировщика медаль «За отвагу».

А вечером ему вручили вторую такую же медаль — за предыдущий бой. Разница в номерах наград составляла только семь.

И никто не знал, что у Шустова тот день был не простым: ведь он ровно 19 лет назад родился.

Назавтра его ранило, три осколка прыгающей мины врезались в ногу. Но в медсанбате он не задержался и снова вернулся на передовую. Там, в сражении на Курской дуге, девятнадцатилетний артиллерийский разведчик стал кандидатом в члены партии. А позднее за подвиги в этом сражении ему вручили орден Красной Звезды.

Потом был Первый Белорусский фронт, форсирование Днепра (под жестоким вражеским огнем он плыл на узенькой калитке, оторванной от ворот). Потом — форсирование Припяти, бои, бои, бои… Он был уже старшим корректировщиком, потом помощником командира взвода управления… В третий раз его ранило летом 1944 года. Ранение оказалось очень серьезным. Долгие месяцы врачи боролись за жизнь бойца. День Победы он встретил в одном из московских госпиталей.

Итак, война окончилась, и юность окончилась. Демобилизованный старший сержант Владимир Шустов вернулся на Урал. Теперь Родине нужен был его труд, а для труда — знания. И он пошел добывать знания.

На факультете журналистики Уральского государственного университета появился кареглазый подвижный студент в поношенной солдатской гимнастерке с нашивками ранений и орденскими планками.

— Шустов Володя, — приветливой скороговоркой представлялся он новым товарищам, и вчерашние школьники с уважением смотрели на парня, который года на три был старше их и, главное, пришел оттуда, с войны.

В студенческие годы, на производственной практике, поработал он в газетах Сахалина, Туркмении и в «Уральском рабочем», а когда закончил университет, был назначен корреспондентом «Пионерской правды» по Уралу.