Кари Мора

– Пожалуй, не буду я чай. Миз Мора, у меня не получится получить добро на круглосуточную охрану вашего дома, но могу предложить пару мест по программе защиты свидетелей, где вы сможете спокойно пожить и где никто вас не найдет. Можете оставаться там до тех пор, пока…

– Нет. Мой дом – здесь.

– Но можете хотя бы взглянуть на эти убежища – чисто для моего спокойствия?

– Нет, детектив, я уже видела такие в «Кроуме».

– Мобильник у вас всегда при себе, чтобы я мог с вами оперативно связаться?

– Да.

– Я попрошу местных коллег, чтобы они включили вашу улицу в маршрут патрульных объездов. Чтобы постоянно катались тут туда-сюда.

– Хорошо.

На взгляд детектива Роублза, этой золотой предвечерней порой Кари являла собой крайне приятное зрелище – даже несмотря на то, что он ей не нравился. Он так долго оставался один! Представил себе, как его жена сидит сейчас на лавочке в «Пальмире», а солнце играет у нее в волосах… Так, надо срочно двигать отсюда.

– Ганс-Петер объявлен в международный розыск, – сказал он. – Как только его засекут, я вам сразу позвоню. И запирайте двери, – напомнил напоследок.

– С наступающим Рождеством вас, детектив Роублз.

– Feliz Navidad, – отозвался он.

«Ну что ж, теперь она меня вроде хотя бы не НЕНАВИДИТ… а впрочем, какая разница? С какой стороны ни посмотри», – уныло подумал Терри Роублз, направляясь обратно к своей машине.

Глава 43

Ганс-Петер Шнайдер располагал абсолютно всем, что требовалось ему в данный момент. Денег – что грязи: половину от суммы в двести тысяч долларов, которую он выставил за поставку Кари мистеру Гнису и технический надзор за ее «модификацией», уже выплатили ему в качестве аванса. Можно было спокойно использовать студию с душевой – имя его в документах нигде не фигурировало, – а также большой катер, зарегистрированный на какую-то фирму в Делавэре.

Кредитка и мобильник давно уже были в Колумбии, где, согласно договоренности, их время от времени «засвечивала» Палома.

Он уже получил ответную записку от Карен Киф, мастерицы по татуировкам, досиживающей тюремный срок: та выражала согласие сразу после освобождения отправиться в Мавританию и украсить Кари портретами Матушки Гнис, которыми Ганс-Петер предусмотрительно ее снабдил – пусть попрактикуется.

Почистил и смазал мощную пневматическую винтовку «Джей-Эм Стандард», стреляющую специальными дротиками – каждый был заряжен достаточным количеством азаперона[137], чтобы на несколько часов вырубить любое млекопитающее весом до ста двадцати пяти фунтов.

Ганс-Петер уже знал по опыту, что лучше всего транспортировать связанную жертву в вентилируемом мешке для трупов, снабженном длинными лямками для переноски. В большинстве своем подобные мешки абсолютно герметичны, чтобы наружу не просачивались всякие запахи и телесные жидкости, так что объект, даже если и был еще жив до попадания туда, очень быстро погибал от удушья. Но тот мешок, что припас Ганс-Петер, имел вентиляционные отверстия и был сделан не из пластика, а из однослойной парусины.

Одноразовые пластиковые стяжки повышенной прочности, хлороформ и марлевые пакеты для его применения – все есть, всего в избытке. Все необходимое для принудительного кормления на катере тоже имелось, равно как и футлярчик с его любимыми обсидиановыми скальпелями – мало ли вдруг захочется провести на камбузе яхты мистера Гниса какой-нибудь пикантный гастрономический эксперимент, до Мавритании по морю дорога не близкая…

Ближе к вечеру Ганс-Петер прибрался в комнатах и вылил то, что осталось от Карлы, прямо в унитаз.

Он уже взял напрокат вместительный минивэн, воспользовавшись липовыми документами, и заранее снял с него средний ряд сидений, чтобы без помех уложить мешок с Кари на пол. Вынул предохранитель из цепи питания света в салоне, чтобы не привлекать внимания, когда открываешь дверь в темноте.

* * *

Ночь вступала в свои права. На деревья вокруг Станции морских птиц на Пеликан-харбор опускались стаи скворцов. Два семейства попугаев затеяли перед сном свару, и их недовольные крики заглушали обрывки музыки, доносящиеся со стоящих в гавани лодок. Плывущий над водой голубой дымок нес ароматы жарящегося на гриле мяса.

На маленькой парковке перед зданием станции в своем старом пикапе сидел Бенито – дожидался Кари, чтобы отвезти ее к кузине, у которой она решила сегодня заночевать. Кондиционер в кабине уже сто лет как не работал, так что он опустил оба окна до упора – хорошо еще, что ветерок поддувал с залива.

Крошечная стоянка заросла со всех сторон деревьями, и сгущающиеся сумерки казались здесь еще гуще.

Кари закончила уборку медпункта, простерилизовала инструменты и отнесла сове очередную оттаявшую крысу. Прикрыв глаза, привычно ощутила на лице тугие волны воздуха, когда большая птица подлетела к сетке вплотную, чтобы цапнуть угощение.