Карибская чума (СИ)

Кеннет был не особо ниже, но заметно худее. Кости неприятно давили даже сквозь одежду, зато у мальчишки было горячее тело, и Джек жадно впитывал этот жар, словно сам он был неспособен разогреть собственный организм. Так, в тишине и покое прошло около часа — Кеннет не вырывался и не пытался достичь своей тайной цели, а когда Джек задремал, осторожно выбрался из его рук и вернулся на палубу. Плавание приближалось к концу.

Капитан проснулся от наступившей тишины и зевнул, выглянув в теперь чистое окно: корабль стоял на якоре у глухой части острова, волны с тихим шелестом впитывались в песок, а команда частично разбрелась по берегу. Зевнув ещё раз и чуть не вывихнув челюсть, Джек потянулся к шкафу и достал более приличную рубашку с двумя рукавами — он собирался открывать свой образ постепенно, вдруг эта девушка вновь проявит смекалку и поймёт, кто он. От сабель и пистолетов тоже пришлось отказаться — без оружия капитан чувствовал себя маленьким курёнком в клетке с тиграми, но так было намного меньше шансов привлечь внимание стражи, единственной зоной комфорта оставался плащ и сапоги. Каждая вылазка в город стоила Джеку тысячи нервных клеток, если бы кто-то узнал, как трясёт пирата от страха ошибиться и как болит от шанса быть пойманным сердце, он бы рассмеялся капитану в лицо. Но пока что его страх оставался внутри, а снаружи было видно лишь уверенную поступь, пристальный взгляд и спокойный голос с нотами превосходства. Чтобы избежать проколов, которые неизменно вынуждали импровизировать, он старался просчитать всё заранее, но прогулка с Элизабет была танцем на лезвии ножа. Ладонь только легла на ручку каютной двери, всё ещё можно передумать и лечь обратно… Нет. Эта встреча нужна команде, эта встреча нужна ему.

Джек уверенно открыл дверь и чуть не зашиб ей Бентона. Первый помощник перекрестился и отошёл подальше. Усмехнувшись, капитан перемахнул через борт брига, по лестнице спускаясь на ветхие мостки — когда-то их построили местные мальчишки, с тех пор доски долго гнили и едва были способны держать человека. На перемещение человека в чёрном плаще с накинутым капюшоном никто не обратил внимания, поэтому капитан не стал привлекать зрителей и побыстрее скрылся среди пальм и развалин, пробираясь через заросли к самому городу.

— Что тебе надо? Пшёл отсюда! — прикрикнул страж у ворот крепости. В день бала эта громада была посимпатичнее.

— Леди Элизабет в крепости? У нас с ней назначена встреча, — расправив плечи, ответил Джек и послушно остановился перед опущенной алебардой.

— Не похож ты на аристократа, — фыркнул страж. — Я доложу сэру Роджерсу, что к его дочери пришли.

От этих слов пират похолодел, но побег был бы равен признанию. Страх попасться, леденящий кровь, превратился в стальную надменность в его голосе:

— Я сказал Элизабет, а не Вудс. Или в стражу берут глухих инвалидов? Тогда, пожалуй, Роджерс действительно должен знать, что за идиоты охраняют его поместье.

Ему повезло. Замечание вышло именно таким, как и все плевки аристократов, и разобиженный страж пошёл звать именно девушку, а не её отца. Уже много дней спустя он понял, что незнакомец в чёрном плаще сыграл на его гордости и заставил поступить именно так, но было уже слишком поздно.

Услышав, что кто-то ждёт её у ворот, Элиза сначала удивилась, а потом обрадовалась, но и радость быстро сменилась трепетным страхом опозориться перед недавним знакомым. Она никогда не гуляла с кем-то кроме сестры, отца и гувернанток, а после рассказов Анны верила, что Джек забудет про прогулку так же, как и все «мальчики с кошельками». Однако, вспомнив ночную прогулку к причалу, она улыбнулась и как можно быстрее оделась в прогулочное бежевое платье, затем сбегая по лестнице вниз.

Пышные юбки неудобно болтались и путались под ногами, а каблучки чуть не соскальзывали со ступеней. Наконец, запыхавшись, она выбежала во двор и замерла перед Джеком, не в силах оторвать от него взгляд и сдвинуться с места. Он выделялся чем-то хищным и живым на балу среди одинаково пустых гостей, но сейчас он казался совершенно диким, чужим этому месту.

Сбросив оцепенение, Элиза приосанилась и гордой походкой истинной леди подошла к своему недавнему знакомому. Джек невольно залюбовался ею, однако одёрнул себя и улыбнулся краем губ:

— Добрый вечер, миледи.

— Добрый день, сэр Тич.

Когда она приблизилась, пират поклонился и коснулся губами её пальцев; так он не выделывался даже на балу. Стражи недовольно зафыркали.

Закончив с приветствиями, пара спустилась с небольшого холма по вьющейся дороге, тут же затерявшись среди пёстрой толпы. Солнце уже начинало садиться, поэтому жители Нассау старались поскорее закончить с работой, чтобы предаться ночным разговорам, отдыху, музыке, танцам и сну. Минуя шумные улицы, Джек повёл свою спутницу ближе к джунглям, Элиза не возражала. Наконец, они дошли до ручейка, через который следовало переходить по камням, а за ним начиналась тропинка, ведущая под сень пальм и лиственниц.