Карибская тайна

— Вы же знаете, у нас двое детей, и мы их очень любим. Дети в школе, в Англии. Нам не хочется разрушать наш дом. Да и Лаки тоже не хочет разводиться. Грег — очень богатый человек, его первая жена оставила ему кучу денег. Так мы и живем — Эдвард и Лаки в счастливой аморальности, Грег в неведении полном, а мы с Эдвардом просто хорошие друзья. — Она говорила со жгучей горечью.

— И как вы это терпите?

— Человек ко всему привыкает, но иногда… Иногда мне хочется убить эту женщину.

Страсть в ее голосе испугала Молли.

— Хватит говорить обо мне. Давайте поговорим о вас. Я хотела бы знать, чем вы расстроены.

Молли помолчала, а потом сказала:

— Со мной происходит что-то неладное.

— Неладное? Что это значит?

Молли горестно покачала головой.

— Я боюсь, я всего ужасно боюсь.

— Но чего же вы боитесь?

— Всего, — ответила Молли. — И чем дальше, тем хуже. Я слышу голоса в кустах, какие-то шаги. Я чувствую постоянно — кто-то за мной все время наблюдает, шпионит за мной. Мне кажется, что кто-то меня ненавидит.

— Бедная моя девочка, — Эвелин была испугана и шокирована. — И как долго это продолжается?

— Не знаю. Это нарастало постепенно. И еще другое меня беспокоит.

— Что же еще?

— Временами, — тихо сказала Молли, — я ничего не помню, у меня провалы в памяти. Например, вижу — уже пять часов, а не могу вспомнить, что я делала с часу или с двух.

— Может быть, вы просто спали или задумались о чем-то в это время?

— Нет, — сказала Молли. — Все совсем не так, как было бы, если бы я спала. Я оказываюсь на новом месте. Иногда на мне — другое платье, и кажется, что в это время я что-то делала: говорила с людьми, но вспомнить ничего не могу.

Эвелин была просто испугана.

— Но, Молли, дорогая, почему вы не обратитесь к доктору?

— И не хочу к доктору! Не хочу к доктору! Я его близко не подпущу!

Эвелин внимательно посмотрела на Молли, потом ласково взяла ее за руку.

— Может быть, вы напрасно пугаете себя? Всякие бывают нервные нарушения. Доктор быстро докажет, что все происходящее с вами — пустяки.

— А если это не пустяки? Если я действительна больна?

— По почему вы это думаете?

— Потому, потому… — Молли вдруг замолчала.

— Может быть, это у вас семейное? — спросила Эвелин. — А кто-нибудь из ваших родственников не может сюда приехать, мать или сестра?

— Я не люблю мать. Мы с ней никогда не ладили. Есть сестры — они замужем. Мне кажется: они приедут, если я об этом попрошу. Но я не хочу их видеть. Хочу только одного — быть с Тимом.

— А Тим знает, что с вами происходит? Вы ему рассказывали?

— Определенно я ему ничего не говорила. Но он волнуется, и я вижу, что он за мной наблюдает, как будто хочет помочь, защитить меня. Но то, что я нуждаюсь в помощи и защите, уже страшно.

— Мне кажется, что многое вы преувеличиваете. Все-таки следует обратиться к врачу.

— Старый доктор Грехем мне вряд ли поможет.

— Но ведь на острове есть и другие врачи.

— Все в порядке, — сказала Молли. — Мне просто не нужно об этом думать. Все это, как вы правильно говорите, — мое воображение. Боже мой, уже так поздно! Мне же нужно быть в ресторане. Мне нужно скорее работать.

Она с некоторой обидой посмотрела на Эвелин, повернулась и побежала. Эвелин Хиллингтон медленно пошла вслед за ней.

ГЛАВА XII У старых грехов — длинные тени

— Ты знаешь, мужчина, я, кажется, на верном пути.

— Что ты говоришь, Виктория?

— Я на верном пути, и это пахнет большими деньгами.

— Будь осторожна, девочка, как бы тебе не увязнуть. Может быть, расскажешь, что ты затеяла?

Виктория засмеялась глубоким, грудным смехом.

— Подожди, все увидишь, — сказала она. — Я знаю, как вести игру. Это деньги, мужчина, большие деньги. Кое-что я видела, кое о чем — догадываюсь. Думаю, что все поняла правильно.

И снова в ночи раздался тихий, глубокий, грудной смех…

— Эвелин…

— Что?

Эвелин Хиллингтон спросила равнодушно, без всякого интереса, даже не взглянув на мужа.

— Эвелин, может, все бросим и уедем в Англию? Она перестала причесывать короткие темные волосы, опустила руки и резко повернулась к Эдварду.

— Но мы же только что приехали. Не прошло и трех недель.

— Знаю. Но, может быть, ты согласишься?

Она недоверчиво посмотрела на него.

— Ты хочешь домой, в Англию?

— Да.

— И оставишь Лаки?

Он застонал.

— Ты все время знала, что это продолжается?

— Конечно, прекрасно знала.

— И никогда ничего не говорила!

— Зачем говорить? Все давным-давно обсудили. Мы же не захотели разрушать даже видимость семьи. Каждый пошел своим путем, плюс эти зрелища на публику.

И, не дав мужу ответить, Эвелин спросила:

— Но почему ты хочешь вернуться в Англию имен, но сейчас?

— Потому что я дошел до предела, до крайней точки. Я этого больше не вынесу. Эвелин, я больше не могу!

Его руки дрожали. Спокойный, уравновешенный Эдвард Хиллингтон преобразился. Его обычно холодное и непроницаемое лицо исказилось от боли.

— Боже мой, Эдвард, что случилось? — удивилась Эвелин.

— Ничего особенного, кроме того, что я хочу отсюда поскорее уехать.

— У тебя была дикая любовь с Лаки. А теперь любовь прошла. Это ты хочешь мне сказать?

— Пойми меня!