Карибские дневники Аарона Томаса, 1798 - 1799

Перед тем как пробило одиннадцать, доктор и канонир напились. Капитан послал за канониром в его каюту, поскольку с пушками было что-то не то. Тот вошел и тут же упал напротив ближайшей пушки. Капитан послал ему испепеляющий взгляд и вышел прочь, оставив канонира выбираться из каюты своими собственными силами.

В девять вечера мистер Гилберт Тэйлор, помощник мастера, канонир, мистер Фитц, казначей, доктор, мистер Крэйер, помощник хирурга — все они были пьяны.

Капитан Рейнольдс с «Этруско» должен был отвезти домой некую леди, которая ехала из Англии в Ост-Индию, чтобы повидаться с мужем. На острове Святой Елены она получила известие от Спенса, что ее муж умер, и повернула назад. На обратном пути она попала в плен к французскому приватиру, и тот отвез ее в Гваделупу. Там ей удалось освободиться, и ей было приказано возвращаться домой на «Этруско». Но капитан Рейнольдс сказал, что не возьмет ее на борт, если она не согласится спать с ним весь обратный путь.

Заметка на полях: Спросил, почему рупор пахнет так сильно. Оказалось, по причине, что лейтенант … использует его вместо писсуара, чтобы облегчаться от мочи с квартердека через одну из орудийных амбразур прямо в море.

Вторник, 31 июля 1798 года

Днем «La Amiable» подал сигнал конвою выходить в море. В два часа дня подняли якорь, на закате покинули Тортолу, прошли сквозь Виргинский проход следом за флотом.

[1] HMS “Matilda” (1798)

[2] На самом деле фамилия капитана – Митфорд. Генри Ревери Митфорд. В дальнейшем Томас пишет ее правильно.

[3] Название этой монеты произошло от обычая резать серебряный доллар на кусочки (bits)

[4] Моравские братья или Моравская церковь – религиозная церковь, традиционно относящаяся к протестантизму. Известна своей широкой миссионерской деятельностью

[5] Масти – человек, в котором одна восьмая крови принадлежит черной расе, а семь восьмых – белой.

Август 1798

Среда, 1 августа 1798 года

Сегодня утром, пока шли через Виргинский проход, на расстоянии пистолетного выстрела мы увидели более двухсот пеликанов среди мертвой рыбы. Думали сделать по ним залп картечью из карронады, но, прежде чем на корму успели принести запальный шнур, корабль ушел уже слишком далеко.

В полдень заметили три неизвестных корабля с наветренной стороны. В три дня «Конкорд» остановил шхуну, при этом продолжил обстреливать другой корабль, в то же время мы сделали несколько выстрелов по бригу; началась буря. Когда прояснилось, мы увидели, что люди с «Конкорда» спустились в лодки и собираются брать бриг на абордаж, поэтому следом мы взяли на абордаж последний корабль. Все они оказались датскими, а именно: корабль и бриг направлялись с Сент-Томаса в Копенгаген, а на шхуне висело знамя, что она принадлежит датскому королю; она сопровождала корабль и бриг, как я полагаю, до определенной широты, чтобы затем вернуться назад, на Сент-Томас. Более того, я уверен, что это та самая датская военная шхуна, которую мы видели у Форт-Ройала, и о которой я писал двадцатого числа.

Четверг, 2 августа

Капитан обедал на «Конкорде», был на его борту пять часов.

Полдень, остров ван Дайка, SE, 32 лиги.

Пятница, 3 августа

В полдень вновь увидели флот, который шел домой из Вест-Индии. Олин фрегат подошел к нам, чтобы удостовериться, кто мы, но, когда мы ответили на опознавательный сигнал, ушел назад к флоту.

«Конкорд» сегодня сильно ушел вперед.

«Из-за сильного бриза они подняли грот-брамсели, - говорит капитан Харви, - корабль Бартона крепок, как церковь, он знает, какова Чайка, и все же продолжает это делать».

Суббота, 4 августа 1798 года

Полдень, остров ван Дайка, Ю, 119 лиг.

Капитан Бартон обедал у нас на борту и провел часть дня вместе с нами.

В шесть вечера говорили с американской шхуной из Филадельфии, которая идет в Ла Гуиру на испанский берег Америки. Ее имя – «Прихоть Филадельфии», везет муку и лук.

В семь подняли лодку.

«Конкорд» окликнул нас и сказал, что пойдет под парусами (топселями и бизанью) всю ночь.

Заметка на полях: на странице присутствуют беспорядочные финансовые вычисления.

(...пропущена часть страниц...)

Пятница, 10 августа 1798 года

Сундук, полный хорошего белья и превосходнейшей одежды, у которого не нашлось хозяина на французской шхуне «La Invariable», кроме бедного французского негра; подумали, что такое богатство не могло ему принадлежать. Поэтому этим утром капитан забрал всю одежду из сундука в каюту и раздал ее офицерам. Мне достался отличный плащ цвета перца и соли.

В пять вечера – сильный шквал с дождем чудовищной силы. В восемь у меня состоялась долгая и наконец-то дружелюбная беседа с капитаном Х.

Когда я только вошел в каюту, он ощетинился, как дикобраз, приготовив свои колючки, и был готов разить меня по каждому пункту, но после моего получасового объяснения, он начал прислушиваться к правде, и в конце нашей двухчасовой беседы стал послушным, точно голубь, расточая мне дружеские пожелания, как Давид - Ионафану[1].

Ниже часть нашей беседы.

Капитан Харви: