Карибские дневники Аарона Томаса, 1798 - 1799

На рассвете подняли якорь. Встали в дрейф. Послали шлюпку на берег, поскольку юные Беркли и Паско провели всю ночь на берегу. В семь утра шлюпка вернулась, и оба юнги тут же были отправлены на топ мачты, пока корабль дрейфовал.

Вместе с ними вернулась и жена боцмана, чтобы попросить забрать свою одежду.

Наполнили ветром паруса и отправились в путь. Миновали Невис. В четыре пополудни прошли в трех милях от Редондо с подветренной стороны. Заметил бриг «Реквием»[10], который шел в гавань ставить новую фок-мачту вместо той, что повредилась несколько дней назад.

В девять вечера мистер Дайс, офицер на вахте, спустился в кают-компанию, чтобы выпить грога, и после того, как просидел там полчаса от своего вахтенного времени, послал на палубу Черного Бена, чтобы взглянуть, как там погода наверху.

Вторник, 27* августа 1798

Видели сегодня сопровождение мелких кораблей. Подняли наш флаг, они на него ответили. Они держали курс на подветренную сторону Невиса; конвой из примерно сорока кораблей на Тортолу.

В час дня прошли близко к Монсеррат.

Когда я в последний раз сходил на берег в Сен-Пьере, 22 июня, в ялике были два брата: Эндрю и Джон Мюрреи.

- Если капитан Харви покинет «Чайку», - так сказал Джон, - и перейдет на Санта-Маргаретту, то я пойду с ним, но мой брат Эндрю – ни за что. Никогда не хотел бы быть там, где брат.

Прошел всего пятьдесят один день после этого разговора, тот самый Джон лежит в могиле, и, разумеется, его брата там нет.

Тот же парнишка Джон Мюррей в тот день заметил, как я разглядываю могилы на побережье Сен-Пьера, и удивился:

- И как вы не боитесь ходить между ними; тут же столько гробов и оголенных черепов над землей, вы можете подхватить какую-нибудь болезнь.

Этот бедный малый, находившийся в расцвете своей юности и прекраснейшем здоровье, и подумать не мог, что всего лишь через пятьдесят один день также будет лежать прахом на острове Сен-Китс.

Заметка на полях: Корабельный кок намеревается делать горячие рулеты каждое утро (сразу после того, как испечет рулеты для капитана) и продавать их команде. Перед тем, как его высекли, он быстро привязал к животу решетку и после пяти ударов попросил капитана привязать такую же и к его спине.

О мой Господь, храни во мне

Боязнь Тебя, любовь к Тебе,

Священный трепет, верный путь,

Доколе ветру должно дуть.

Не дай мне, Господи, солгать,

Обманом сердце запятнать.

Пусть рвет и мечет капитан,

Пусть пьет запоем лейтенант,

С гулящей девкой разбитной

Хулит святое за вином.

Воздай же по заслугам им!

Гордыня – грех, и полон ею флот.

Так жить нельзя, но каждый ли поймет?

Не скрыться людям с глаз Твоих,

Коль свален ворох слов худых.

Но будь к ним добр, ведь каждый миг

Им вольно ждать прощенья лик.

Я каждый день молю о том,

Что Ты пойдешь иным путем

И скажешь им: «Не множьте грех,

Чтоб славно прожить целый век

С Господним именем живым!»

Среда, 22 августа 1798

Хирург, канонир, секретарь капитана и мистер Тилдерсли этим вечером пили грог в каюте секретаря. После того, как они сильно напились, вспыхнула общая ссора, которая кончилась тем, что хирург пнул канонира под зад, а остальные из компании вытолкали его в свою собственную каюту.

Разбирательство, кто жарил бифштексы на камбузе сегодня вечером во внеурочное время.

Четверг, 23 августа 1798

В десять утра начали преследовать неизвестный корабль. В три дня он остановился, оказался французским приватиром «Буонапарте»[11] из Гваделупы, восемь пушек, семьдесят два человека на борту.

В час на горизонте появился «Конкорд», присутствовал при захвате.

Полдень. Долг.: 61-38, шир.: 18-12, восточная оконечность Сен-Бартелеми - 74 мили к югу и 64 - к западу.

Французские пленники говорят, что, если бы «Конкорд» не перерезал им путь, мы бы не захватили их, и через три часа они были бы на Сен-Бартелеми. Это правда, поскольку в полдень поднялся легкий ветерок, и я думаю, что шхуна получила бы преимущество перед нами.

Пятница, 24 августа 1798 года

Прошли Антигуа и Монсеррат. На закате солнца - у Жемчужного камня, или, как его еще называют, Головы Англичанина*. Видели несколько небольших кораблей, пока проходили мимо Гваделупы.

*Как рассказал мне один из пленников, Голова Англичанина называется так, потому что на этом месте произошла стычка между французским и английским фрегатами. В этом сражении английский капитан показал такую трусость, что его люди перехватили у него командование. После того, как захватили французский фрегат, англичане отвезли голову своего капитана на берег, водрузив на вершину горы. Отсюда произошло название – Голова Англичанина.

Прошлой ночью кто-то украл кусок сыра из мешка Бутчера, пропало примерно два шиллинга ценой в половину английского пенса из мешка плотника Бойе, и девять джо квартирмейстера Николса были украдены прямо из сундука мистера Гилберта Тэйлора, помощника мастера. Сундук стоял в каюте Тэйлора. Николс говорит, что, должно быть, Тэйлор их и забрал.