Карибские сокровища

Это была камера смертников, самая ужасная из всех. Всегда жалеешь старых и беспомощных, и поэтому истории о слонах, которые бредут в какое-то особое место, чтобы там лечь и умереть, переполняют нас возвышенной печалью. Мысль о том, что крабы пробираются в глубину пещер, чтобы скатиться по крутому склону и умереть на этой холодной и безмолвной голгофе, кажется жуткой, фантастичной и почему-то вызывает ужас.

Но может быть, это не обычай, а простое совпадение. Что, если крабы забрались сюда с какой-то определенной целью, а потом так наелись и так долго пробыли тут, что старость помешала им выбраться наверх? Может быть, какое-нибудь другое несчастное создание послужило крабам приманкой, но я мог назвать только одно существо, которое было способно принести сюда дрова и развести костер. От этой мысли меня пробрала дрожь, и я решил еще раз рассмотреть обломки крупных костей; но они от малейшего прикосновения рассыпались в пыль, да мне и не удалось бы узнать, не прихватило ли с собой это существо других животных, служивших ему пищей.

Я измерил дно пещеры, изловил еще несколько скутигер, потом взглянул на часы. Было восемь часов! Я вдруг понял, что даже Альма может начать беспокоиться, и принялся карабкаться вверх по глинистому склону. Добравшись до камней, я прибавил резвости, пока не выскочил с еще большей скоростью прямо в залитый луной лес. Вскоре я перевалил через гребень и увидел огни нашего лагеря далеко справа, где им быть вовсе не полагалось.

Дорогой я размышлял и о костях, и о крабах, и о зловещей тишине. Предположим, что просто застигнутый ночной темнотой пришлый охотник сделал там привал и готовил себе ужин. Для чего ему было спускаться на самое дно воронки? Для чего ему понадобилось тащить туда крупную дичь, чтобы ее приготовить? Почему крабы стремятся туда, вниз, где абсолютно нечем поживиться? Я задавал эти вопросы себе, а потом решил спросить у всезнающего Каприаты.

Это компетентное лицо выдвинуло вполне приемлемые теории – о беглых каторжниках и так далее, – вовсе не приправленные, как обычно у местных жителей намеками на сверхъестественное. Он высказал также' желание лично обследовать это место и внес еще одно практичное предложение – расставить там ловушки и изловить ту крысу. Итак, на другой же день мы вышли в поход, нагруженные всем необходимым снаряжением, и по редкостному везению сумели отыскать пещеру: хотя до нее было рукой подать, я не имел ни малейшего представления, где она находится.

Наши операции мы развернули недалеко от входа в пещеру, примерно в том месте, где я повстречался с крысой. Мы с Каприатой поделили ловушки и пошли каждый по своей стороне, а Альма тем временем занялась поисками мелких животных; ловушки ведь – существа мощные, и в них обитают коварные и агрессивные души, а настораживать их – дело хитрое и мудреное. Как часто после столь трудной операции, когда вы пытаетесь удалиться на цыпочках, они защелкиваются с ужасающим лязгом, даже подпрыгивают на месте. Мне случалось играть в эту изнурительную игру с ловушкой по полчаса, пока она не вцеплялась мертвой хваткой в мои пальцы, после чего благоволила оставаться настороженной, пока я не удалялся на порядочное расстояние.

Когда наши фонари скрылись за россыпью камней, в пещере снова воцарилась обволакивающая, душная тишина. В кромешной тьме мы чувствовали себя отрезанными от всего мира, и, казалось, было слышно, как копошатся мысли в наших головах. Спустя некоторое время, протяженность которого отмечалась только приглушенным расстоянием, стальным лязганьем и раздающимся немедленно вслед за ним взрывом ругательств, я закончил свою половину дела и спустился пониже, к Альме, чтобы выкурить заслуженную сигарету, в которой очень нуждался. Мы пристроились на большом камне, выключили фонарь и покуривали, слушая отдаленные высказывания Каприаты.

На этот раз я старался держать руки в наиболее безопасной позиции – скутигер, как я заметил, вокруг было еще больше, чем в прошлый раз. Через несколько секунд мы услышали негромкий звук, будто маленький вымпел трепещет совсем рядом с нашими головами. л включил фонарь, и звук тут же умолк; но я знал, что где-то поблизости прячется летучая мышь, поэтому опять выключил фонарь и задумался: почему летучие мыши залетают так глубоко в пещеру? Ведь обычно они держатся только возле входа. Кроме того, было уже довольно поздно, и мы специально отложили эту работу напоследок, потому что она не требовала дневного света, который сюда все равно не проникал. К этому времени всем летучим мышам уже полагалось вылететь на свою ночную охоту. Трепыхание возобновилось, и, судя по звуку, что-то приземлилось на камень у нас за спиной. Мы вскочили, повернувшись на сто восемьдесят градусов, и включили свет, который озарил уродливое, во многих отношениях отталкивающее создание.