Карибский кризис

— …Знаю… А что поделаешь… Помнишь, как мы ехали вслед за ними по Обводному каналу, они на моём Субурбане, и я звоню Богданчику на сотовый и спрашиваю: «Ты где, хохломордый?». Он мне: «В офисе, шеф». Я ему: «Богдан, где Субурбан?» Он отвечает: «В гараже, где ж ему быть?» Мы тормозим этот сарай — они в Субурбан загрузили, наверное, всех шлюх со Староневского. Все работающее женское население собрали. Весь раздвигающий ноги профсоюз.

При этих словах Коршунов громко расхохотался и продолжил сочным голосом сытно пообедавшего человека:

— …Ну и что?! Они меня пытались обмануть, но я никого не прогнал, все на месте. Держу их всех, человек двадцать. Не нужно столько, оставить половину — и то много. На сэкономленные деньги можно было бы взять девочку, сводить к доктору… чтоб всё чисто было… подшаманить, как ту звезду… ладно, не будем… и вперёд — куда больше удовольствия, чем смотреть на эти деревенские рожи. Почему я делаю так, как делаю — потому что чувствую ответственность!

Таковы были мысли, гармонично группировавшиеся под лоснящимся черепом Хозяина. Шумно выдохнув после того, как массажистка двумя руками надавила ему на позвоночник, он спросил:

— …А сейчас — что вам от меня нужно? Почему я должен тратить на вас свою энергию?!

Ренат с готовностью ответил:

— Владислав Семёнович, всю арифметику по предстоящему тендеру мы сможем дать примерно через месяц. Сам тендер состоится не раньше мая. А на всё это время нам нужна поддержка. Мы просто хотели подтвердить — наш уговор по Давиденко остается в силе?

— Разумеется, — ответил Коршунов, — моё слово — закон. Только не надо больше самодеятельности. Что там ещё у вас?

Ренат подошел к изголовью кушетки, присел, и вполголоса принялся излагать основную цель визита. Не дослушав, Коршунов ответил, что у Юрия — охранника, дежурившего в холле, находится портфель, в котором лежит 45 тысяч долларов — чуть меньше требуемой суммы.

— …Скажешь, чтобы выдал тебе. Оставь мне пятьсот баксов на ужин.

С этими словами, окончательно устав, по-видимому, от умственного усилия, затраченного на общение с людьми, «не жившими этой жизнью», Коршунов закрыл глаза и широким зевком дал понять, что аудиенция закончена.

Ободренные, мы с Ренатом улыбнулись друг другу.

* * *

Насколько я уразумел сказанное Коршуновым, формат общения со старым седым полковником должен был выглядеть таким образом: жесткий пресс, выставление условий, которые были бы выгодны только мне, урезание ежемесячных платежей. Словом, нужно было сделать так, чтобы святой Иосиф летал бы у меня через хуй. Но к сожалению, у меня не было возможностей дрессировать его, собственно, не было даже поводов к нему обращаться — так получилось, что вопросы по всем текущим тендерам решались без него. В горздравотделе намечались серьезные изменения, у Кармана забирали финансирование, и всё указывало на то, что он не сможет больше командовать департаментом муниципального заказа и проталкивать своих поставщиков. Теоретически существовала вероятность, что на этих новых людей, которые будут рулить деньгами горздравотдела, можно наехать через святого Иосифа, но мне было совершенно недосуг заниматься этим.

В итоге, моё воздействие на него ограничилось тем, что я проигнорировал его требование погасить задолженность по зарплате уволенным бунтовщикам и не заплатил ему самому, посчитав, что это они мне должны, а не я им. В редких телефонных разговорах с ним я изображал сострадание к горемыкам из ЮМС, жаловался на собственную нестабильную ситуацию, и всячески крутил динамо.

Шло время, и было подозрительно тихо — ни наездов ОБЭП, ни арестов счетов, ни писем из налоговой инспекции. Очевидно, у святого Иосифа нашлись более серьёзные дела, и он на время забыл про меня.

Глава 84, О чрезвычайном происшествии, которое уже само по себе могло похоронить весь мой бизнес

Ирина Кондукова ушла, что называется, для того, чтобы вернуться. Втайне от меня она захаживала к главврачу кардиоцентра Халанскому, который при каждом удобном случае просил меня, чтобы я её вернул для подготовки к предстоящим тендерам. В этом было рациональное зерно — после ухода Лены Николовой Ирина замкнула на себе вопросы поставок кардиоцентру, и кроме неё, никто не разбирался в этой сложной продукции — а это сотни позиций. И теперь, в свете того, что условия госзакупок менялись — что-то будет отдано на открытый конкурс, что-то будет закупаться по-старинке, по котировочным заявкам, что-то по письму губернатора без конкурса — в свете всего этого нужно было принять решение, как распределить все позиции по этим трем пунктам, чтобы обеспечить нам гарантированную победу на конкурсах. Халанский позволил нам самим установить нужные нам правила, и наше решение он в свою очередь представит в облздравотделе как своё.