Карибский кризис

Помимо кардиоцентра, Ирина держала другие важные нити — ростовские, краснодарские и ставропольские клиенты, которых она приобрела благодаря знакомству с сотрудниками компании «Джонсон и Джонсон». Я не имел доступа к этим клиентам. Можно было, конечно, познакомиться через руководство Джонсона, которое слушалось меня, а не моих уволенных сотрудников, но на это ушло бы не меньше месяца — объехать всех (а это три города), сходить с ними в ресторан, провести переговоры на нужном уровне. Времени у меня не было.

Ну и, наконец, Азимов, главврач больницы № 6 г. Казани. Он конкретно запал на Ирину и неоднократно в шутливой форме угрожал мне, что если она ему не даст, он прекратит сотрудничество с Совинкомом.

И она начала меня шантажировать своим влиянием на этих людей.

«Эта Звезда меня с ума сведет», — печально думал я, сбрасывая её звонки. Она наяривала Максиму, Ренату, Марине, Павлу и даже моим родителям, с одной-единственной фразой: «Андрей в опасности, я хочу ему помочь!» Потом она приехала в офис и, запугивая Павла угрозой разорения фирмы, требовала допустить её к делам, иначе, говорила она, «все тендеры пойдут по пизде».

Я не торопился возвращать её, всё ещё раздумывая, можно ли её кем-то заменить, одновременно прикидывая, как организовать её работу в офисе, чтобы она могла заниматься одним лишь кардиоцентром и своими иногородними клиентами и не имела бы доступа к остальным делам. Мои сомнения развеял Халанский: во время очередного телефонного разговора он прямо спросил, когда, наконец, его опечаленные разлукой глаза снова увидят Ирину. Мысленно чертыхнувшись, я ответил, что решу вопрос в очередной свой приезд в Волгоград.

Я прилетел в Волгоград в субботу в одиннадцать утра, как обычно, и в начале первого прибыл в кардиоцентр (в этот период мне еженедельно приходилось летать в Волгоград). В офисе находилось несколько сотрудников — помимо Павла, директора и главбуха Михаила, которым нужно было решить со мной ряд важных вопросов, несколько человек приехали на работу в выходной день по собственной инициативе.

— Звезда здесь! — с ходу обрадовал меня Павел.

Он дал обстановку. Ирина заявилась в половине десятого. В офисе ей никто не аплодировал. Обрадованные увольнением Ирины, сотрудники сторонились её, как налогового инспектора. Не получив аншлага, она пошла в приемную, где и получила требуемый заряд адреналина. Очевидно, она чем-то взбудоражила Халанского — он уже несколько раз звонил в офис и нервно спрашивал у сотрудников, когда я приеду, и, как только буду на месте, чтобы сразу же шёл к нему в приёмную.

Она приходила в кардиоцентр и на прошлой неделе — также побывала у главврача, кроме того, шастала по отделениям (эту историю я уже слышал, но не в подробностях). По некоторым признакам, она навела шорох, никакой конкретики пока нет, но Павел был уверен, что заведующим есть что мне рассказать.

Так получилось, что во время круиза Ирины по отделениям кардиоцентра к Халанскому приехал Расторгуев. Она увидела в окно, как он паркует машину на стоянке и поторопилась в административный корпус. Находясь в приемной, она приоткрыла дверь кабинета главного врача и слышала всё, о чем там говорилось.

Расторгуев заявил, что Совинком «прикроют» в самое ближайшее время, «есть распоряжение компетентных органов», и ПОТРЕБОВАЛ немедленно подписать договор поставки между кардиоцентром и Югмедсервисом. Тем более, продолжил он, весь коллектив Совинкома трудится в означенной фирме, а хозяин Совинкома, погрязший в махинациях, наделавший долгов, скоро предстанет перед судом.

Халанский внимательно выслушал Расторгуева и принял из его рук визитку, согласно которой тот значился как «генеральный директор компании Югмедсервис». Когда Расторгуев начал повторяться, Халанский попросил его освободить помещение.

Встреченный непониманием, Расторгуеев с места в карьер начал выкрикивать угрозы, среди которых прозвучало: «я знаю, чем вы тут занимаетесь», «вы тут берёте деньги», «за вами тоже придут».

В приемной он столкнулся лицом к лицу с Ириной и, посмотрев на неё с развязным и наглым видом, отпустил в её сторону несколько циничных высказываний. Она не осталась в долгу и обвинила его в махинациях с «возвратами», получении откатов от строительных компаний, награждая оппонента красочными эпитетами, обозначающими органы размножения различных животных. Расторгуев не полез за словом в карман; началась бурная полемика. Наполненные гражданским пафосом обличительные тирады, перемежающиеся просторечными высказываниями и пожеланиями, свистящим бичом рассекали воздух. В словесном поединке неоднократно прозвучала фамилия «Давиденко».

Прибывшие на место происшествия охранники выдворили Расторгуева. Ирина впорхнула в кабинет главного врача и плотно закрыла за собой дверь.

Обо всем произошедшем Павел узнал от Надежды, секретарши Халанского, с которой поддерживал отношения. Ей не удалось подслушать, о чем говорили Халанский с Ириной за закрытыми дверями.