Карие глаза продюсера (СИ)

Норт завел девушку на тропу, якобы ведущую к еще не достроенному выходу, а после буквально прыгнул на нее, упав на хрусткий снег. Он грубо зажал холодной ладонью ее рот, нащупал резинку колгот под плотной тканью юбки и перевернул жертву на живот. Райли заплакала от своей же беспомощности, но спустя несколько секунд, едва не стоивших ей собственного достоинства, выхватила из сумки, упавшей рядом, заветный баллончик. Наверное, она промахнулась, раз спустя время, что тот распылялся, Норт сумел отшвырнуть предмет самообороны в кусты. Тогда Райли попыталась затуманенным взглядом найти телефон, а парень, зажавший девичьи ноги сверху, все еще тщетно пытался сделать свое гнусное дело. Девушка мысленно поблагодарила себя за то, что купила тогда ту юбку с замком с передней стороны, без которого снять ее было невозможно.

- Забери деньги, просто оставь меня, умоляю…

- Сколько у тебя? – судя по всему, омерзительный акт надругательства не совсем входил в планы юноши, а потому он замер, но все еще устойчиво сидел на месте. Эти секунды казались вечностью для бедняжки, но она мужественно старалась держаться, и застрявший в горле немой крик жестко пьянил разум, обостряя чувства. На снег капали горячие слезы, тупо мешая видеть. Райли воспользовалась замешательством ублюдка и нащупала сумку, в которой лежали и деньги, и телефон.

- Три сотни, забирай все, только оставь меня… Я никому не расскажу, честное слово…

- В гробу я видал твое слово, - Норт забрал деньги, которые девушка специально вытянула вверх, а после набрала номер подруги и опустила мобильник дисплеем вниз, чтобы парень не видел активного вызова.

- Мы в лесу… Одни, рядом со стройкой… Почему именно здесь?

- Потому что мне глубоко насрать в каком положении сейчас окажешься ТЫ. Я сделаю свое дело и, даю слово, никому не расскажу.

После этого Норт принялся и дальше стаскивать с жертвы одежду, а Райли царапала его руки и звала на помощь, хоть и получалось вяло и сипло. Девушка не могла кричать громко, иначе бы этот обиженный жизнью гад попросту вырубил ее, а ему, походу, нравилось слышать мольбы о помощи. Кожей бедер она почувствовала обжигающе холодный снег, вцепилась пальцами в землю и стала брыкаться, умоляя отпустить. Парень усмехался, но после того, как он расстегнул пряжку ремня, на которую несколько минут назад ненавязчиво обратил внимание, сердце Райли с грохотом упало на забитое дно достоинства, и та смиренно приготовилась к худшему в своей не состоявшейся жизни. Девушка знала, что помощь близко, но ей нужно было оттягивать минуты унижения как можно дольше. Пока Норт устало боролся с желанием вырубить «недотрогу» чем-нибудь тяжелым, за что, в случае чего, мог попасть не только под статью сексуального насилия, но и причинения увечий, Лиз подкралась сзади, со слезами на глазах слушая все через мобильник. Она достала ключи от квартиры и одним ловким ударом вогнала один из них в бедро сидевшего на подруге ублюдка. От такого джинсы Норта треснули, и металлический комплект ключей заставил его свалиться на бок, держась за порванную рану. Багряная жидкость растопила снег, и Райли, быстро вскочив, принялась бежать как можно дальше, забыв и сумочку, и баллончик. Мобильник был в руках, а паспорт в кармане куртки. Лиз крепко обняла дрожавшую подругу и поклялась, что сожжет этот вечер в памяти, как знаменитые писатели предавали огню свои произведения.

С тех пор Райли состояла на учете у психиатра и редко когда вообще с кем-то знакомилась. Роковая встреча отбила всякое желание доверять лицам мужского пола, и оно немудрено. Самое страшное, что может случиться с женщиной, к сожалению, случилось. И мир разделился на ДО и ПОСЛЕ. Сейчас она предпочитает молчать о прошлом и думать только о хорошем, но вечерами подушка все равно намокает от влаги, а рука невольно тянется к оставленному в шкафу дешевому коньяку.

Девушка поставила пустую чашку в раковину и вцепилась в столешницу так крепко, что побелела кожа суставов. В таких случаях врач советовал ей сесть на пол и дышать так учащенно и глубоко, будто оставшийся в комнате кислород был ее последней надеждой на выживание. Райли так и сделала, и уже сидя на полу подумала, что если в ближайшие месяцы это все не изменится, она сойдет с ума и покончит с собой где-нибудь в затхлой психушке на отшибе шоссе 88.

- Алло? – раздался тихий сонный голос на другом конце телефона.

- Эмм, привет, это Райли Гарднер. Вы дали мне свой номер на визитке несколько дней назад и похвалили мое резюме, вроде как…

- Ах, да, извини, - Тэхен зевнул, и на заднем плане послышалась возня. Райли бросила взгляд на часы духового шкафа и поняла, что встала в семь утра. И в семь сорок пять позвонила возможному работодателю. – Райли, значит… Да, помню… Хм.

- Простите?

- Да-да, - юноша не секунду затих, а после снова ответил. – Сегодня я работаю с десяти до трех на Харпер-Драйв, - девушка ахнула и, положив мобильник с включенным динамиком на пол, неспешно отдышалась. – Приходи, есть кое-что интересное.

- Спасибо.