Карл Маркс. Человек, изменивший мир. Жизнь. Идеалы. Утопия

Два фактора сформировали взгляд Маркса на политику Гегеля. Первый – его недавний опыт работы редактором Rheinische Zeitung. Много лет спустя, в предисловии к работе «К критике политической экономии», Маркс писал: «Первым, что я предпринял для разрешения мучивших меня сомнений, стало написание критического обзора гегелевской философии права <…> Мое исследование привело меня к выводу, во-первых, что правовые отношения, как и формы государства, не следует понимать ни сами по себе, ни из так называемого общего развития человеческого разума, а скорее уходят корнями в материальные условия жизни (совокупность которых Гегель, по примеру англичан и французов XVIII века, объединяет под названием “гражданское общество”); а во-вторых, что анатомию гражданского общества следует искать в политической экономии» [13]. Хотя этот рассказ слишком упрощен, опыт работы в Rheinische Zeitung и отказ Гейне и социалистов (включая Гесса) от либеральной политики помогли ему – в его критике Гегеля – в гораздо большей степени учесть социально-экономические факторы.

Вторым фактором стало впечатление, произведенное на Маркса чтением «Предварительных тезисов к реформе философии» Фейербаха. Маркс уже читал Фейербаха, когда писал докторскую диссертацию. Но его magnum opus, «Сущность христианства», в котором утверждалось, что религиозные верования являются лишь проекциями отчужденных человеческих желаний и способностей, не произвел на Маркса такого сильного впечатления, как на Руге [14]. Зато «Тезисы…» оказали на него немедленное и значительное влияние: они были опубликованы в Швейцарии в феврале 1843 года в подвергшемся цензуре сборнике очерков для Deutsche Jahrbücher Руге. В них Фейербах применил к спекулятивной философии подход, который уже использовал в отношении религии: теология все еще не была полностью упразднена, но у нее оставался последний рациональный оплот в философии Гегеля, которая была такой же великой мистификацией, как и любая теология. Поскольку диалектика Гегеля начиналась и заканчивалась бесконечным, конечное – а именно человек – было лишь фазой в эволюции сверхчеловеческого духа: «Сущность теологии – трансцендентная и экстериоризированная человеческая мысль» [15]. Но философия не должна была начинаться с Бога или Абсолюта, ни даже с бытия как предиката Абсолюта; философия должна была начинаться с конечного, конкретного, реального и признать примат чувств. Поскольку пионерами такого подхода были французы, истинному философу надлежит быть «галло-германской крови». Философия Гегеля была последним прибежищем теологии и как таковая должна быть упразднена. Это должно было произойти благодаря осознанию того, что «истинное отношение мысли к бытию таково: бытие – субъект, мысль – предикат. Мысль возникает из бытия, а не бытие возникает из мысли» [16].

Маркс ознакомился с «Тезисами» Фейербаха сразу после их публикации и написал восторженное письмо Руге, который прислал ему их: «Единственный пункт в афоризмах Фейербаха, который меня не удовлетворяет, – это то, что он придает слишком большое значение природе и слишком малое – политике. А ведь союз с политикой – единственное средство для современной философии стать истиной. Но то, что произошло в XVI веке, когда у государства были последователи, столь же восторженные, как и у природы, несомненно, повторится» [17]. Для Маркса путь вперед лежал через политику, но политику, которая ставила под сомнение существующие представления об отношениях государства и общества. Именно «Тезисы» Фейербаха позволили ему осуществить свой особый поворот диалектики Гегеля. Для Маркса в 1843 году (как и для большинства его радикально-демократических современников) Фейербах был Философом. Каждая страница критики политической философии Гегеля, которую Маркс разрабатывал летом 1843 года, свидетельствует о влиянии метода Фейербаха. Правда, Маркс придал своей критике социальное и историческое измерение, отсутствующее у Фейербаха, но один момент был центральным в обоих подходах: утверждение, что Гегель изменил правильное соотношение субъектов и предикатов. Основная идея Маркса заключалась в том, чтобы взять реальные политические институты и продемонстрировать тем самым, что гегелевская концепция отношения идей к реальности была ошибочной. Гегель пытался примирить идеальное и реальное, показывая, что реальность есть развертывание идеи и, следовательно, она рациональна. Маркс, напротив, подчеркивал противоположность между идеалами и реальностью в светском мире и классифицировал все предприятие Гегеля как спекулятивное, под которым он подразумевал, что оно основано на субъективных представлениях, расходящихся с эмпирической реальностью [18].