«Бюрократия в собственных глазах считается конечной целью государства. Цели государства превращаются в цели бюрократии, а цели бюрократии – в цели государства. Бюрократия – круг, из которого никто не может вырваться. Ее иерархия – иерархия знаний. Верхушка доверяет нижнему эшелону понимание индивидуального, а нижний эшелон оставляет верхушке понимание всеобщего, и таким образом каждый обманывает другого. Бюрократия представляет собой воображаемое государство наряду с реальным государством и является спиритуализмом государства. Таким образом, каждый предмет имеет двойное значение – реальное и бюрократическое, как и знание двойственно – реальное и бюрократическое (и то же самое с волей). Но к реальной вещи относятся в соответствии с ее бюрократической сущностью, ее потусторонней духовной сущностью. Бюрократия держит в руках сущность государства – духовную сущность общества; государство – ее частная собственность. Общий этос бюрократии – секретность, тайна, охраняемая внутри иерархией, а снаружи – своей природой закрытой корпорации. Поэтому публичный политический дух, а также политический менталитет представляются бюрократии предательством ее тайны. Поэтому принцип ее знания – авторитет, а мышление превращается в идолопоклонничество. Но внутри бюрократии спиритуализм превращается в грубый материализм, материализм пассивного послушания, веры в авторитет, механизм фиксированного и формального поведения, фиксированных принципов, установок, традиций. Для отдельного бюрократа цель государства становится его личной целью в виде конкуренции за высокие посты – карьеризма. Он рассматривает реальную жизнь как материальную, ибо дух этой жизни имеет свое отдельное существование в бюрократии» [24].