Карл Маркс. История жизни

Конечно, заботы не окончательно покинули Маркса, но уже никогда нужда не подступала к нему более в такой раздирающей душу и сердце форме, как в эти последние годы. В сентябре 1864 г. Энгельс заключил новый контракт с Эрменсом на пять лет, в силу которого он сделался участником фирмы, и с этого времени у него явилась возможность с прежней неустанностью, но более полной рукой помогать, когда нужна была его помощь.

Агитация Лассаля

В дни самых тяжелых забот, в июле 1862 г., Лассаль приехал с ответным визитом в Лондон.

«Чтобы соблюсти по отношению к нему известный декорум, моя жена снесла в заклад все, кроме громоздких вещей», — писал Маркс Энгельсу. Лассаль не имел представления о стесненном положении Маркса; он верил видимости, созданной для него Марксом и его женой, и преданная управительница дома Елена Демут забыть не могла благословенный аппетит этого гостя. Так создалось «прескверное положение», и нельзя винить Маркса, если с появлением Лассаля, который никогда не страдал чрезмерной скромностью, он поддавался тому настроению, в котором Шиллер раз сказал о Гёте: «Как легко все досталось этому человеку и как тяжело мне приходится бороться за все!»

Только при прощании, прожив у Маркса несколько недель, Лассаль, по-видимому, уяснил себе положение вещей. Он предложил свою помощь и хотел выслать к Новому году 15 фунтов стерлингов; кроме того, он предложил Марксу взять любую сумму под его вексель, если Энгельс или кто-либо другой поручится за уплату. С помощью Боркгейма Маркс пытался получить таким путем 400 талеров, но Лассаль поставил письменно свое согласие выдать вексель в зависимость от того, чтобы для «предотвращения всех непредвидимых обстоятельств и как для жизни, так и на случай смерти» Энгельс выдал письменное обязательство, что за восемь дней до наступления срока векселя передаст ему следуемую для погашения векселя сумму. Маркс был, конечно, неприятно поражен недоверием к его личному обещанию, но Энгельс просил его не волноваться из-за «таких глупостей» и тотчас же дал требуемое поручительство.

Дальнейшее течение этих денежных дел не вполне ясно. 29 октября Маркс писал Энгельсу, что Лассаль «очень рассердился» на него и требует, чтобы деньги для погашения векселя были присланы по его личному адресу, так как у него нет банкира; а 4 ноября он пишет, что Фрейлиграт выразил готовность передать 400 талеров Лассалю. На следующий день Энгельс ответил, что он пошлет «завтра» 60 фунтов стерлингов Фрейлиграту. Но вместе с тем оба просили о «возобновлении» векселя, и, по-видимому, из-за этого вышли какие-то неприятности. По крайней мере, Лассаль говорил 24 апреля 1864 г. третьему лицу, что он уже около двух лет не переписывается с Марксом, так как между ними создались натянутые отношения из-за «денежных дел». Лассаль действительно писал Марксу в последний раз в конце 1862 г., посылая ему свою брошюру под заглавием «Что же теперь?». Письмо это не сохранилось, но Маркс упоминает о нем в письме к Энгельсу от 2 января 1863 г., говоря, что оно содержало просьбу прислать обратно одну книгу. 12 июня Маркс писал Энгельсу, резко критикуя агитацию Лассаля: «Я с самого начала года не могу решиться написать письмо этому человеку». Таким образом выходит, что Маркс прервал переписку с Лассалем из политического несочувствия ему.

Все же нет никакого противоречия по существу между утверждениями Лассаля и Маркса; возможно, что одно усугубляло другое. В высшей степени неприятные обстоятельства, при которых они в последний раз встретились, по-видимому, во многом способствовали их политическому расхождению. И расхождение это, во всяком случае, не уменьшилось после приезда Маркса в Берлин.

Осенью 1861 г. Лассаль совершил путешествие в Швейцарию и Италию и познакомился в Цюрихе с Рюстовом, а на острове Капрере — с Гарибальди; в Лондоне он посетил Маццини. Он, по-видимому, интересовался несколько фантастическим и никогда не осуществившимся планом итальянской партии активистов; согласно этому плану Гарибальди должен был высадиться со своим добровольческим отрядом в Далмации и оттуда вызвать восстание в Венгрии. Сам Лассаль не оставил об этом никаких письменных материалов; быть может, все это было мимолетной затеей. Во всяком случае, у Лассаля голова была в это время занята иными планами, и он начал уже приводить их в исполнение еще до своего прибытия в Лондон и прочел с этой целью два доклада.