Карл Маркс. История жизни

«Единственный ныне возможный» ответ на это дали Маркс и Энгельс в предисловии к новому русскому переводу Коммунистического манифеста, сделанному Верой Засулич: «Если русская революция, — писали они, — даст сигнал для рабочей революции на Западе, так чтобы обе они дополняли друг друга, то тогда теперешняя русская общинная собственность может послужить исходным пунктом для коммунистического развития». Этим воззванием объясняется горячая приверженность Маркса к партии Народной воли и его террористической политике, которая сделала царя гатчинским узником; напротив того, к партии Черного передела он относился с известной суровостью, так как она воздерживалась от политическо-революционных выступлений и ограничивалась пропагандой. Но именно к этой партии принадлежали такие люди, как Аксельрод и Плеханов, а они более всего способствовали тому, что русское рабочее движение прониклось марксистским духом.

Наконец, начало светать и в Англии. В июне 1881 г. вышла в свет небольшая книга под заглавием «Англия для всех». Она была написана Гайндманом и представляла собою программу демократической федерации, ассоциации, возникшей из различных английских и шотландских радикальных обществ, наполовину пролетарских, наполовину буржуазных. Главы о труде и капитале были почти буквальным переложением и даже выписками из марксовского «Капитала», но Гайндман не упоминал ни о книге, ни об ее авторе; лишь в конце введения он говорил, что обязан большинством своих мыслей и значительной частью фактических данных труду одного великого мыслителя и самостоятельного писателя. Этот странный способ цитирования, примененный Гайндманом, произвел еще более тягостное впечатление, когда Гайндман стал оправдываться перед Марксом тем, что имя его пользуется дурной славой, что англичане не любят, чтобы их поучали иностранцы, и т. п. После этого Маркс порвал свои сношения с Гайндманом, которого к тому же считал «слабым сосудом».

Большое удовлетворение, напротив того, доставила Марксу статья о нем Бельфорта Бакса, напечатанная в декабрьской книжке одного английского ежемесячника в том же году. Хотя Маркс и находил, что заключавшиеся в ней биографические сведения были большею частью неправильные, а изложение его экономических принципов во многом неверное и неясное, но статья была первым английским отзывом о нем, и к тому же проникнутым истинным восторгом к новым идеям и резким протестом против британского филистерства. Эта статья, возвещенная большими буквами на плакатах на стенах лондонского Вест-Энда, обратила на себя большое внимание.

Когда Маркс писал об этом Зорге, то могло казаться, что этот железный человек, столь нечувствительный к похвалам и к порицанию, на этот раз испытал легкий приступ самодовольства, что, впрочем, является вполне простительным. Оказалось, однако, что его довольство было вызвано глубоким душевным потрясением, как видно из заключительных фраз его письма: «Для меня было самым важным то, что я получил этот номер журнала уже 30 ноября и статья озарила радостью последние дни моей дорогой жены. Ты знаешь, с каким страстным интересом она всегда относилась к подобным вещам». Жена Маркса умерла 2 декабря 1881 г.

Вечерние тени

В то время как политический горизонт кругом просветлялся — и это было для Маркса важнее всего, — вечерние тени все глубже и глубже спускались на него самого и на его семью. Для него был уже закрыт континент с его целебными ваннами, а между тем недуги возобновились и делали его более или менее неработоспособным. С 1878 г. он уже не работал над окончанием своего главного труда и около того же времени, или немного спустя, началась тревожная забота о здоровье его жены.

Она наслаждалась в счастливом и спокойном состоянии духа беззаботными днями старости, как сама о том писала Зорге, утешая его по поводу потери двух детей цветущего возраста: «Я слишком хорошо знаю, как это тяжело и как много времени требуется, чтобы вернуть после таких потерь душевное равновесие; но на помощь приходит жизнь с ее мелкими радостями и большими заботами, с ее мелкими повседневными хлопотами и мелочными неприятностями; серьезная скорбь заглушается мелкими страданиями, и незаметно для нас смягчается наше горе. Конечно, рана окончательно не залечивается, особенно в материнском сердце; но постепенно рождается восприимчивость к новым страданиям и новым радостям, и продолжаешь жить с израненным сердцем, все же, однако, полным надежды, пока наконец боль не утихнет и не наступит вечный покой». Кто в большей степени заслужил умереть такой легкой смертью постепенного ухода из жизни, чем эта много страдавшая и боровшаяся женщина? Но ей не дано было так легко почить, и она испытала тяжелые и тягчайшие муки, прежде чем испустила последний вздох.