Читаем Карл Маркс. История жизни полностью

Подобно тому как Дарвин открыл закон развития органической природы, Маркс открыл закон развития человеческой истории. Он открыл тот простой факт, до того скрытый под покровом идеологических рассуждений, что люди прежде всего должны есть, пить, жить и одеваться и лишь после того могут заниматься политикой, наукой, искусством, религией и т. п.; что поэтому производство непосредственных материальных жизненных средств и соответственная ступень экономического развития народа или периода времени составляют основы, из которых развиваются государственные учреждения, правовые воззрения, искусство и даже религиозные представления соответственных людей; и в них они находят свое объяснение, а не наоборот, как полагали до сих пор.

Но этим еще не все сказано. Маркс открыл также специальный двигательный закон современного капиталистического способа производства и созданного им буржуазного общества. С открытием прибавочной стоимости сразу пролился свет в эту область, в то время как все прежние исследования как буржуазных экономистов, так и социалистических критиков бродили во тьме.

Двух таких открытий было бы достаточно для целой жизни. Счастлив тот, кому удалось сделать хоть одно такое открытие. Но в каждой отдельной области, которую подвергал своему исследованию Маркс, — а таких областей было очень много, и он ни в одной из них не оставался поверхностным, — в каждой области, даже в математике, он сделал самостоятельные открытия.

Таким был Маркс, как человек науки. Но это далеко не составляло еще и половины его деятельности. Наука была для Маркса исторически-движущей, революционной силой. Он испытывал чистую радость от всякого нового открытия в области теоретической науки, практическая польза которого, быть может, была еще неясной. Но он испытывал еще гораздо большую радость от таких открытий, которые оказывали немедленное революционное воздействие на промышленность или вообще на историческое развитие. Так, он внимательно следил за новыми открытиями в области электричества, в частности за опытами Марка Депрэ.

Но прежде всего Маркс был революционер. Его истинным жизненным призванием было содействие ниспровержению капиталистического общества и созданных им государственных установлений, содействие освобождению современного пролетариата, которому он впервые внушил сознание его собственного положения и его потребностей, сознание условий, необходимых для его эмансипации. Борьба была его стихией. Он боролся с такой страстью, с таким упорством и с таким успехом, как немногие. „Первая рейнская газета“ 1842 г., парижский „Форвертс“ 1844 г., „Брюссельская немецкая газета“ 1847 г., „Новая рейнская газета“ 1848–1849 гг., „Нью-йоркская трибуна“ 1852–1861 гг. и, кроме того, множество полемических брошюр, работа в парижских, брюссельских и лондонских союзах, увенчавшаяся основанием великой интернациональной рабочей ассоциации, — таков итог этой работы, которой мог бы с полным правом гордиться свершивший ее, если бы даже не сделал ничего другого.

Именно за это Маркса ненавидели больше, чем кого-либо другого. Осыпая его всяческой клеветой, монархические и республиканские правительства неоднократно высылали его; консервативные и крайне демократические буржуа наперерыв лгали и клеветали на него. Он отбрасывал все как паутину, не обращал внимания на все наветы и отвечал на нападки только в случаях крайней необходимости. Он умер, снискав себе почет, любовь и доверие миллионов своих революционных сотрудников, которые раскинуты по всей Европе и Америке от сибирских рудников вплоть до Калифорнии, и я могу смело сказать: у него было много противников, но едва ли хоть один личный враг.

Имя его переживет столетия, их переживет и его труд».

Примечания

Ни в существо, ни в задачу этой книги не входило намерение снабдить ее научным аппаратом. Я ограничусь поэтому немногими указаниями, которые дадут читателю, желающему глубже вникнуть в отдельные вопросы, главные пути, и по ним он уже сам легко найдет отдельные дорожки.

Среди обширной, все нарастающей литературы о Марксе попыток биографического характера сравнительно мало. Есть кое-какие жизнеописания, но они кишат ошибками и становятся все более плоскими по мере того, как их перетаскивают из одной книги в другую. Впервые Энгельс внес в эту область некоторый порядок, опубликовав сначала биографический очерк в «Народном календаре брака» за 1878 г. Позднее он написал в Handwörterbuch für Staatswissenschaften статью о Марксе, которая, при всей своей солидности, не свободна от отдельных ошибок.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное