Карл Маркс: Капитал

Только в XIX столетии, когда Карл Маркс взялся за доклады наших фабричных надсмотрщиков из нечитаных Синих книг (сборников официальных документов) и разоблачил капитализм во всей его жестокости, — пессимизм и цинизм достигли самой зловещей глубины. Он полностью доказал, что капитализм в своей погоне за прибавочной стоимостью (сюда входит рента, процент и торговая прибыль), беспощаден и ни перед чем не остановится. Он оправдает грабеж, убийство, рабство белых и черных, наркоманию и алкоголизм, если только это посулит на один процент больше, чем дивиденды от благотворительности. Еще до Маркса пессимизм уже присутствовал. Им наполнена книга Экклезиаста в Библии. Шекспир а «Короле Лире», в «Тимоне Афинском», в «Кориолане» вплотную подошел к нему и там остался. Так же сделали Свифт и Голдсмит. Но ни один из них не мог задокументировать факты из официальных источников, как это сделал Маркс. Тем самым он создал своего рода потребность в «новом мире», который не только вдохновляет современный социализм и коммунизм, но в 1941 году стал основным ключевым словом пылких консерваторов и священнослужителей.

Шоу не имел большого успеха в распространении благой вести среди своих товарищей по Фабианскому обществу, в которое вступил в 1884 году. Его друг Г. Дж. Уэллс называл Маркса «нудным, эгоцентричным и сердитым теоретиком», который «самым низким и ничтожным человеческим импульсам придавал видимость вычурной философии». Под влиянием главного теоретика Сиднея Вебба, фабианцы направляли британский социализм от идеи классовой войны и революции к убеждению, что со всеобщим правом голоса существующее ныне британское государство может установить такое общественное законодательство, которое способно улучшить как благосостояние рабочего класса, так и эффективность экономической системы. Это стало также и основным кредо Лейбористской партии, образованной в 1900 году. Старая острота о том, что лейбористы в большем долгу перед методизмом, чем перед марксизмом, может быть просто преувеличением: среди ее сторонников и ее членов Парламента было также много таких социалистов, кто мог назвать себя марксистом. В 1947 году эта партия даже выпустила копию «Манифеста Коммунистической партии», чтобы «признать свой долг перед Марксом и Энгельсом как перед вдохновителями всего рабочего движения». Но лидеры лейбористов поддерживали взгляды Гарольда Вильсона на то, что наследие Маркса неуместно для конституционной партии левоцентристов, а возможно, даже и враждебно.

В Германии, на родине Маркса, его идеи стали правящей идеологией Социалистической Партии Германии (SPD) на ее съезде в Эрфурте в 1891 году. Но Эрфуртская программа содержала две отдельные части, предрекающие длительную борьбу между революционерами и ревизионистами. Первая часть, составленная приверженцем Маркса Карлом Каутским, заново формулировала тезисы, знакомые из «Капитала», — тенденцию к монополии и обнищание пролетариата. Вторая часть, написанная Эдвардом Бернштейном, рассматривала более близкие политические цели — всеобщее избирательное право, бесплатное образование, прогрессивный налог. Бернштейн жил в Лондоне в 1880-х и попал под влияние ранних фабианцев: Роза Люксембург жаловалась, что он «видит мир через английские очки».