Карл Великий

«В те времена был обычай созывать собрание дважды в год… На первом решали дела всего королевства на ближайший год… На второе собрание съезжались только наиболее именитые люди… Император доводил до сведения участников одного либо другого собрания… свои решения относительно издания законов или же распоряжений, излагая их в должном количестве статей… Когда погода была хорошая, собрания происходили на открытом воздухе, в противном же случае собравшиеся размещались в доме, в нескольких его залах, дабы знатные вассалы, избранные специально для обсуждения королевских предложений, смогли исполнить обязанность свою в стороне от прочего народу, коего собиралось множество… Уединившись от прочего люда, магнаты, клирики и миряне были вправе заседать совместно или по отдельности… Король спрашивал у каждого, не случилось ли в той части королевства, откуда он прибыл, чего-либо примечательного или достойного занесения в анналы, ибо каждому из магнатов было не только позволено, но даже изначально предписано прежде чем явиться на сейм, подробно осведомиться обо всех делах королевства, как внутренних, так и внешних… Если в каком-либо уголке королевства народ приходил в волнение, король интересовался о причинах сего волнения, и спрашивал, выражалось ли волнение сие только в ропоте или же были произведены некие беспорядки, и не следует ли Генеральному собранию позаботиться об усмирении сих беспорядков, и задавал еще много подобных вопросов…» (Hincmar. De Ordine Palatii / Ed. M. Prou, 29 а 36).

Король задавал вопросы и выслушивал ответы, соглашался или вносил свои предложения.

В результате этих диалогов рождалось решение государя, и именно оно являлось последним и окончательным.

Так было в 787 г. во время процесса по делу Адальрика из Оша и в 788 г., когда выносился приговор Тассилону Баварскому: тогда Карл предложил заменить смертную казнь, которой требовала знать, ссылкой или заточением в монастырь.

Таким образом, Генеральное собрание представляло собой своеобразное расширенное центральное правительство; являясь наследником прежних меровингских ассамблей, оно, однако, действовало гораздо более эффективно, так как в своей деятельности опиралось на теократические принципы. Оно обеспечивало всеобщее одобрение королевских решений, ибо принимать в нем участие теоретически имел право каждый свободный человек королевства.

Генеральное собрание, собиравшееся весной, дублировалось собранием осенним, состав которого был ограничен: в нем участвовали только могущественнейшие из могущественных (fortiores); на нем подготавливалось весеннее собрание.

Одним словом, двор, являвшийся центральным органом управления, не замыкался в самом себе. Он правил, воспитывал кадры для администрации, указывал сыновьям мятежной знати, какой путь им следует выбирать, давал советы местным властям и одновременно надзирал за ними. Право быть принятым при дворе имел каждый свободный человек: примером тому может служить Жан де Фонжонкуз, покинувший в 795 г. свою далекую Септиманию, чтобы отправиться в королевский дворец в Ахене; он был уверен, что не встретит отказа и будет не только принят при дворе, но и получит аудиенцию у самого короля.

3. Различные системы местной администрации. Территория, где распевали Laudes в честь короля, была слишком велика, слишком разнородна, чтобы везде устанавливать единые порядки. На наш взгляд, можно выделить три модели организации управления на местах.