Карло Росси

Дворцовый парк был разбит тогда же по плану архитектора Менеласа. Англичанин Менелае появился в России в самом начале XIX века. Он работал сначала на Украине для графов Разумовского и Завадовского. Позднее он переехал в Москву, в двадцатых годах — в Петербург. Он выстроил дворец Разумовского на Тверской улице в Москве. Впоследствии в нем помещался Английский клуб, теперь — Музей Революции. Менелае выстроил еще для графа Разумовского подмосковную усадьбу Горенки.

Средняя просека дворцового парка, разбитого Менеласом — густые древесные группы — вполне соответствует заднему фасаду дворца. Парк был украшен в духе эпохи — вазами, статуями и бюстами. В парке Росси выстроил каменный павильон с фасадом на Мойку.

У обоих концов павильона — замкнутые пространства, посредине — открытая колоннада, с заднего фасада завершенная полуротондой с колоннами дорического ордера.

Здесь, как и в Павловском парке, Росси показал свое высокое уменье организовать парковый ансамбль: павильон гармонирует с древесными группами и узенькой полосой русла реки Мойки.

_{Вид Дворцовой площади в начале XIX века}

_{Зимний дворец. 1754—62 годы}

Постройкой одного Михайловского дворца планы Росси не ограничивались. Ему принадлежит также проект устройства перед дворцом новой площади и улицы.

Еще будучи учеником Бренны, Росси принимал участие в работах по постройке Михайловского замка. В свое время Бренна постепенно развертывал усадебный ансамбль замка: сначала — манеж и конюшни, потом — оба павильона, площадь коннетабля и наконец — сам замок. Может быть, Росси при составлении проекта нового дворца своеобразно воспользовался планом «развертывания» Бренны. Но Росси претворил этот план в разрезе чисто городского ансамбля.

Он распланировал все пространство, окружавшее дворец, в известной строгой соразмерности с новой постройкой, постепенно связывая ее эффект с дальнейшей застройкой, до Невского проспекта.

Еще в 1821 году Росси составил проект «обывательских домов» для новой площади около дворца — Михайловской. Конечно, по величине и фасаду частные дома должны были известным образом соответствовать зданию, принятому за центр ансамбля. Но в то же время требовалось подчеркнуть грань, отделяющую высоких особ от простых обывателей. Поэтому фасад частного дома проектируется с более скромными украшениями. У длинного однообразного здания— массивный цокольный этаж, рустованный на одну треп, своей высоты. Гладкие стены лишены скульптур. Плоские пилястры, плотно прижатые к стенам, — единственное украшение здания.

Строгая соразмерность и своеобразная противоположность центра и периферии должны были создать этом проекте Росси цельный ансамбль Михайловской площади.

К августу 1823 года были закончены планы новой улицы, которую решили назвать также Михайловской. Нужно было прорезать длинную линию домов Невского проспекта от Екатерининского канала до Садовой улицы.

В 1824 году здесь проложили новую улицу от Невского проспекта через площадь перед Михайловским дворцом.

Росси, занятый другими проектами и работами, не взял на себя работ по застройке новой площади и улицы. Строительство было передано помощникам, его заменившим.

Впоследствии так бывало не раз. Архитектор Карл Росси (обычная подпись на проектах) разрабатывал проекты и планы, но строили по ним другие архитекторы. Иногда они несколько изменяли предположения Росси, искажали его образы.

Пространство, оставшееся по сторонам Михайловской площади, было роздано отдельными участками частным лицам — землевладельцам-феодалам или представителям крупной торгово-промышленной буржуазии, для застройки по заранее утвержденным планам. Самое близкое к Михайловскому дворцу место с левой стороны площади было назначено для театра.

По проекту Росси и Брюллова здесь было построено здание Михайловского театра. Вид его снаружи скромен. Интерьер же отделан со значительной роскошью. Плафон расписан художником Козроэ Дузи из Венеции, а вся резьба принадлежала знаменитому русскому резчику той эпохи Василию Захарову.

Михайловский театр был открыт 8 ноября 1833 года. «Театр внутренним расположением, удобством, просторностью и сообразностью с целью подобного здания займет первое место. Кажется только в «раю»[13] видно не слишком много. Да и возможно ли видеть и слышать за полтину? За эти деньги довольно одного последнего». Так писала «Северная пчела» в хроникерской заметке об открытии нового театра.