Карлос Кастанеда, книги 1-2 (ред. В.О.Пелевин, carlitoska)

— Всякая порция приготавливается так же, как ты готовил первую?

— Нет, каждая порция различна.

— Каков специфический эффект каждой порции?

— Я уже сказал, каждая порция учит разным формам силы. То, что ты принял позапрошлой ночью, было ничто. Каждый может это сделать. Но только брухо может принимать следующие порции. Я не могу сказать тебе, что они делают, так как я еще не знаю, примет ли она тебя. Мы должны подождать.

— Когда ты расскажешь мне?

— Как только твое первое растение вырастет и принесет плоды.

— Если первая порция принимается всеми, то для чего же она используется?

— В разделенном виде она хороша для любых дел человечества. Для стариков, которые потеряли жизненную силу, или для молодых людей, которые ищут приключений, и даже для женщин, которые хотят страсти.

— Ты сказал, что корень используется только для достижения силы, но я вижу, что он используется и для других целей, помимо силы. Прав ли я?

Он очень долго смотрел на меня пристальным взглядом, который раздражал меня. Я чувствовал, что мой вопрос его рассердил, но не мог понять почему.

— Трава дьявола используется только для достижения силы, — сказал он, наконец, сухим жестким голосом. — Человек, который хочет вернуть себе жизненную энергию, молодые люди, которые ищут испытаний, голода и усталости, человек, который хочет убивать другого человека, женщина, которая хочет разгореться страстью, — все они хотят силы. И трава дьявола дает им ее. Ты чувствуешь, что она тебе нравится? — спросил он после паузы.

— Я чувствую странный подъем, — сказал я, и это было правдой. Я заметил это еще при пробуждении, и это чувство сохранялось и потом. Это было очень выраженное ощущение неудобства и неусидчивости, все тело двигалось и вытягивалось с необычайной легкостью. Мои руки и ноги зудели, мои плечи, казалось, раздались, мышцы моей спины и шеи вызывали желание потереться о деревья или потолкать их. Я чувствовал, что могу разрушить стену, если бодну ее.

Мы больше не разговаривали. Некоторое время мы сидели на веранде. Я заметил, что дон Хуан засыпает. Он несколько раз «клюнул носом», затем просто вытянул ноги, лег на пол, положил руки за голову и заснул.

Я поднялся и пошел за дом, где сжег избыток энергии, очистив двор от мусора. Мне вспомнилось, что дон Хуан как-то сказал, что он был бы рад, если бы я помог ему убрать мусор.

Позднее, когда он проснулся и пришел за дом, я был уже более расслаблен. Мы сели за еду и пока мы ели он трижды интересовался моим самочувствием. Поскольку это было необычно, я наконец спросил:

— Почему тебя так заботит мое самочувствие, дон Хуан? Уж не ожидаешь ли ты, что у меня будет плохой стул оттого, что я выпил сок?

Он рассмеялся. Мне показалось, что он действует, как проказливый мальчишка, который подстроил какую-то каверзу и время от времени проверяет, нет ли уже результата. Все еще смеясь, он сказал:

— Ты не выглядишь больным. Только что ты даже говорил со мной грубо.

— Я не делал этого! — запротестовал я. — Я вообще не помню случая, чтобы я с тобой так разговаривал.

Я был абсолютно уверен на этот счет, так как вообще не помнил, чтобы я когда-нибудь был раздражен доном Хуаном.

— Ты выступил в ее защиту.

— В чью защиту?

— Ты защищал траву дьявола. Ты говорил, как влюбленный.

Я собирался еще более энергично протестовать, но остановился.

— Я действительно не отдавал себе отчета, что защищаю ее.

— Конечно, не отдавал. Ты даже не помнишь что говорил, да?

— Нет, не помню. Признаю это.

— Вот видишь, трава дьявола такая. Она подбирается к тебе как женщина, а ты даже не замечаешь этого. Ты обращаешь внимание только на свое хорошее самочувствие и силу: мышцы наливаются жизненной энергией, кулаки чешутся, подошвы ног горят желанием топтать кого-нибудь. Когда человек узнает ее, он переполняется неистовыми желаниями. Мой бенефактор часто говорил, что трава дьявола держит людей, которые хотят силы, и избавляется от тех, кто не умеет ею владеть. Но тогда сила была более в ходу и ее искали более жадно. Мой бенефактор был могущественным человеком, а его учитель был еще более одарен в смысле преследования силы. Но в те дни было больше причин быть могущественным.

— Ты думаешь, в наши дни нет причин для того, чтобы быть могущественным?

— Для тебя сила сейчас хороша. Ты молод. Ты не индеец. Возможно, трава дьявола окажется для тебя подходящей. Тебе она, как будто нравится. Я все это чувствовал сам. И все же я не смог ее полюбить.

— Можешь сказать, почему?