Карлос Кастанеда, книги 1-2 (ред. В.О.Пелевин, carlitoska)

— Мне не нравится ее сила. Для нее больше нет применения. В другие времена, вроде тех, о которых рассказывал мой бенефактор, был смысл искать могущества. Люди делали удивительные дела, их почитали за их силу, их боялись, их уважали за их знание. Но теперь мы, индейцы, не ищем такой силы. В наши дни индейцы используют траву дьявола чтобы натирать себя. Они используют листья и цветы для других дел. Они даже говорят, что это лечит нарывы. Но они не ищут больше ее силы, силы, которая действует, как магнит, все более мощный и все более опасный для обращения, по мере того, как корень уходит все глубже в землю. Когда доходишь до глубины более трех с половиной метров, — говорят, некоторые это делали, — находишь источник постоянной силы, силы без конца. Очень редкие люди делали это в прошлом, и никто не делает этого теперь. Я говорю тебе, что сила травы дьявола больше не нужна нам, индейцам. Мало-помалу мы потеряли интерес к ней, и теперь сила не имеет больше значения. Я сам не ищу ее, и все же, одно время, когда я был в твоем возрасте, я тоже чувствовал, как она разбухала внутри меня. Я чувствовал себя, как ты сегодня, но только в пятьсот раз сильнее. Я убил человека одним ударом руки. Я мог бросать валуны, огромные валуны, которые даже двадцать человек не могли поднять. Раз я подпрыгнул так высоко, что сорвал листья с верхушки самого высокого дерева. Но все это было не нужным. Все, что я делал, это пугал индейцев. Остальные, те кто ничего не знал, не верили этому. Они видели либо сумасшедшего индейца, либо что-то движущееся у верхушек деревьев.

Мы долгое время молчали. Мне нужно было что-то сказать.

— Все было по-другому, — продолжал он, — когда люди знали, что человек может стать горным львом или птицей, или что человек может просто летать. Так что теперь я больше не пользуюсь травой дьявола. Для чего? Чтобы пугать индейцев?

Я видел его печальным и глубокое сочувствие наполнило меня. Я хотел что-то сказать ему, даже простую банальность.

— Дон Хуан, может быть, это судьба всех людей, которые хотят знать?

— Может быть, — ответил он спокойно.

Четверг, 23 ноября 1961 года.

Я не увидел дона Хуана сидящим на своей веранде, когда подъехал к его дому, и подумал, что это странно. Я громко позвал его. Из дома вышла его невестка.

— Он внутри, — сказала она.

Оказалось, что несколько недель назад он вывихнул ногу. Он сам сделал себе «гипсовую повязку», смочив полосы материи в кашице, изготовленной из кактуса и толченой кости. Материя, туго обернутая вокруг щиколотки, высохла в легкий и гладкий панцирь. Повязка имела твердость гипсовой, но не имела ее громоздкости.

— Как это случилось? — спросил я.

Его невестка, мексиканка из Юкатана, которая за ним ухаживала, ответила мне:

— Это был несчастный случай. Он упал и чуть не сломал себе ногу.

Дон Хуан засмеялся и подождал, пока женщина выйдет из дома, прежде чем ответить.

— Несчастный случай, как бы не так. У меня есть враг поблизости. Женщина. Ла-Каталина! Она толкнула меня в момент слабости, и я упал.

— Зачем она это сделала?

— Она хотела убить меня таким образом, вот зачем.

— Она была здесь, с тобой?

— Да.

— Но зачем ты позволил ей войти?

— Я не позволял. Она влетела.

— Извини, я не понял.

— Она — черный дрозд. И очень ловка в этом. Я был застигнут врасплох. Она пыталась покончить со мной в течение долгого времени. На этот раз она действительно близко подошла.

— Ты сказал, что она — черный дрозд? То есть она что, птица?

— Ну вот, ты опять со своими вопросами. Она — черный дрозд. Точно так же, как я — ворона. Кто я, человек или птица? Я человек, который знает, как становиться птицей. Но возвращаясь к Ла-Каталине, она — враждебная ведьма. Ее намерение убить меня столь сильно, что я еле-еле отбился от нее. Черный дрозд ворвался прямо в мой дом, и я не смог остановить его.

— Ты можешь стать птицей, дон Хуан?

— Да, но это нечто такое, к чему мы подойдем с тобой позднее.

— Почему она хочет тебя убить?

— О, это старые раздоры между нами. Она вышла из рамок, и теперь дело обстоит так, что мне следует покончить с ней прежде, чем она покончит со мной.

— Ты собираешься покончить с ней колдовством?

— Не будь дураком. Никакое колдовство на нее не подействует. У меня есть другие планы. Как-нибудь я расскажу тебе о них.

— Может ли твой олли защитить тебя от нее.

— Нет, дымок только говорит мне, что делать. А защищать себя я должен сам.

— А как насчет Мескалито? Может он защитить тебя от нее?

— Нет, Мескалито — учитель, а не сила, которую можно было бы использовать в своих интересах.

— А как насчет травы дьявола?

— Я уже сказал, что должен защищаться, следуя указаниям своего олли — дымка. И, насколько я знаю, дымок может сделать все. Если ты хочешь узнать что-либо о возникшем вопросе, дымок расскажет тебе об этом. И он даст тебе не только знание, но и средства для его применения. Это самый чудесный олли, какого только может иметь человек.

— Является ли дымок лучшим олли для каждого?