Карлос Кастанеда, книги 1-2 (ред. В.О.Пелевин, carlitoska)

— Если ты успешно завершишь второй этап, то я смогу тебе показать только еще один. В процессе учения о траве дьявола я понял, что она не для меня и не пошел по ее пути дальше.

— Что заставило тебя так решить?

— Трава дьявола чуть не убивала меня каждый раз, когда я пытался использовать ее. Однажды все было так плохо, что я подумал — со мной все кончено. Но я все же смог избежать несчастья.

— Разве есть способ избежать несчастья?

— Да, способ есть.

— Это что, заклинание, процедура или еще что?

— Это способ подхода к вещам. Например, когда я учился о траве дьявола, я был слишком жаден до знания. Я хватался за знание, как дети хватаются за сладости. Но трава дьявола — всего лишь один путь из миллионов. Ты всегда должен помнить, что путь — это только путь, и если ты чувствуешь, что что-то идет не так, ты не должен оставаться на нем ни при каких обстоятельствах. Для того чтобы иметь такую ясность, ты должен вести дисциплинированную жизнь. Лишь в этом случае ты будешь знать, что любой путь — это всего лишь путь и что нет никакой абсолютной преграды ни для тебя самого, ни для других, чтобы бросить его, если это велит сделать тебе твое сердце. Но твое решение остаться на этом пути или бросить его должно быть свободно от страха или амбиции. Я предупреждаю тебя об этом. Смотри на любой путь прямо и решительно. Испытай его, столько раз, сколько найдешь нужным. Затем спроси себя, и только себя одного. Этот вопрос таков, что лишь старые люди задают его себе. Мой бенефактор рассказал мне о нем однажды, когда я был молод, но моя кровь была слишком горяча для того, чтобы я его понял. Теперь я его понимаю. Я скажу тебе, что это за вопрос: имеет ли этот путь сердце?

Все пути одинаковы — все они ведут в никуда. Они ведут либо в кусты, либо через кусты. Я могу сказать, что в своей жизни я прошел длинные-длинные дороги, но я не нахожусь где-либо. Вопрос моего бенефактора сейчас имеет для меня смысл. Имеет ли этот путь сердце? Если он его имеет, то этот путь хороший. Если он его не имеет, то толку от этого пути нет. Оба пути ведут в никуда, но один имеет сердце, а другой — нет. Один путь делает путешествие по нему приятным столько, сколько ты по нему идешь, — ты с ним одно целое. Другой путь заставит тебя проклинать свою жизнь. Один путь делает тебя сильным, другой — ослабляет тебя.

Воскресенье, 21 апреля 1963 года.

Во вторник днем, 16 апреля, мы с доном Хуаном отправились в холмы, где росло его растение дурмана. Он попросил оставить там его одного и подождать в машине. Вернулся он почти через три часа, неся с собой нечто, завернутое в красную тряпку. Когда мы поехали назад к его дому, он показал на сверток и сказал, что это его последний дар мне.

Я спросил, не собирается ли он бросить учить меня? Он пояснил, что имеет в виду только то, что у меня теперь есть полностью зрелое растение и мне не понадобится использовать его растение.

В конце дня мы сели в его комнате. Он принес хорошо выделанную каменную ступку и пестик. Чаша ступки была примерно пятнадцати сантиметров в диаметре. Он развернул большой узел, полный свертков маленького размера, выбрал из них два и положил их на соломенную циновку рядом со мной; потом он добавил к ним еще четыре свертка такого же размера из узла, который принес с собой. Он сказал, что это семена и что я должен растереть их в мелкий порошок. Затем он развернул первый узел и высыпал его содержимое в ступку. Семена были сухими, круглыми и похожими на желтую карамель по окраске.

Я начал работать пестиком; через некоторое время он поправил меня, сказав, что надо сначала упереть пестик с одной стороны ступки, а затем вести его через дно и вверх по другой стороне. Я спросил, что он собирается делать с порошком. Он не захотел об этом разговаривать.

Первая порция семян оказалась очень твердой. У меня ушло четыре часа на то, чтобы их растереть. Мою спину ломило из-за положения, в котором я сидел. Я лег и собирался тут же уснуть, но дон Хуан открыл следующий мешок и положил часть его содержимого в ступку. Эти семена оказались слегка темнее и они были слипшимися вместе. Остальное содержимое мешка напоминало порошок из маленьких и круглых темных гранул.

Я хотел что-нибудь поесть, но дон Хуан сказал, что если я хочу учиться, то я должен следовать правилу. А правило таково, что я могу только немного попить воды, узнавая секреты второй порции.

Третий мешочек содержал горсть живых черных семенных жучков, а в последнем мешочке были свежие белые семена, мягкие, почти как каша, но волокнистые и трудно поддающиеся растиранию в тонкую пасту, которой он от меня добивался.