Карлос Кастанеда. Расколотое знание

Давайте посмотрим, что говорит о защите шахматный словарь. «Защита в шахматах: отражение наступательных действий соперника. Различают активную и пассивную защиты.

При ведении защиты необходимо использовать все имеющиеся стратегические и тактические средства: ослабление неприятельской позиции («В нашем случае – магическая дисциплина, как средство против «летунов»»), максимальное использование тактических возможностей («Остановка внутреннего диалога, разрушение распорядка жизни»), различные упрощения («Избавление от чувства собственной важности, например»») и т. д. Ещё раз повторю – взирая на мир сквозь призму книг Кастанеды, ты многое поймёшь.

К сожалению, всё, что выше было сказано о других сущностях, вовсе не самое страшное. Есть сущности более страшные, потому что они – реальны.

Образ 11. Чёрные тени

«– Что это, дон Хуан? – спросил я. – Я вижу быстрые чёрные тени, заполнившие всё вокруг.

– А это вселенная во всей её красе, – ответил он, – несоизмеримая, нелинейная, не выразимая словами реальность синтаксиса. Маги древней Мексики были первыми, кто увидел эти быстрые тени, так что они всюду преследовали их. Они видели их так, как их видишь ты, и они видели их как потоки энергии во вселенной. И они обнаружили нечто необычное.

Они обнаружили, что у нас есть компаньон по жизни. У нас есть хищник, вышедший из глубин космоса и захвативший власть над нашими жизнями. Люди – его пленники. Этот хищник – наш господин и хозяин. Он сделал нас покорными и беспомощными. Если мы бунтуем, он подавляет наш бунт. Если мы пытаемся действовать независимо, он приказывает нам не делать этого.

Вокруг нас была непроглядная тьма, и это, казалось, обуздывало мою реакцию. Будь сейчас день, я смеялся бы от всего сердца, в темноте же я был совершенно подавлен.

– Вокруг нас черным-черно, – сказал дон Хуан, – но если ты взглянешь уголком глаза, то всё равно увидишь, как быстрые тени носятся вокруг тебя.

Он был прав. Я всё ещё мог их видеть. Их пляска вызывала у меня головокружение. Дон Хуан включил свет, и это, казалось, обратило их в бегство.

– Ты благодаря лишь собственным усилиям достиг того, что шаманы древней Мексики называли «вопросом вопросов», – сказал он. – Я окольными путями подводил тебя к тому, что нечто держит нас в плену. Разумеется, мы пленники! Для магов древней Мексики это было энергетическим фактом.

– Почему же этот хищник «захватил власть», как ты об этом говоришь, дон Хуан? – спросил я. – Этому должно быть логическое объяснение.

– Этому есть объяснение, – ответил дон Хуан, – и самое простое. Они взяли верх, потому что мы для них пища, и они безжалостно подавляют нас, поддерживая своё существование. Ну, вроде того, как мы разводим цыплят в курятнике, они разводят людей в «человечниках». Таким образом, они всегда имеют пищу.

Я хочу воззвать к твоему аналитическому уму, – сказал дон Хуан. – Задумайся на мгновение и скажи, как ты можешь объяснить противоречие между образованностью инженера и глупостью его убеждений и противоречивостью его поведения. Маги верят, что нашу систему убеждений, наши представления о добре и зле, нравы нашего общества дали нам хищники. Именно они породили наши надежды, ожидания и мечты по поводу успехов и неудач. Им мы обязаны алчностью и трусостью. Именно хищники сделали нас самодовольными, косными и эгоцентричными.

– Но как же они сделали это, дон Хуан? – спросил я. – Они что, нашептали нам всё это во сне?

– Нет, конечно, что за глупости! – с улыбкой сказал дон Хуан. – Они действовали куда более эффективно и организованно. Чтобы держать нас в кротости и покорности, они прибегли к изумительному маневру, – разумеется, изумительному с точки зрения воина-стратега. С точки же зрения того, против кого он направлен, этот маневр ужасен. Они дали нам свой разум! Ты слышишь? Хищники дали нам свой разум, ставший нашим разумом. Разум хищника изощрён, противоречив, замкнут и переполнен страхом того, что в любую минуту может быть раскрыт.

Я знаю, что, несмотря на то что ты никогда не голодал, – продолжал он, – ты беспокоишься о хлебе насущном. Это не что иное, как страх хищника, который боится, что его трюк в любое мгновение может быть раскрыт и еда может исчезнуть. Через посредство разума, который в конечном счете является их разумом, они вносят в жизнь человека то, что удобно хищникам. И таким образом они в какой-то мере обеспечивают свою безопасность и смягчают свои страхи.

– Не то чтобы я не мог принять всё это за чистую монету, дон Хуан, – сказал я. – Всё может быть, но в этом есть нечто настолько гнусное, что не может вызывать во мне отвращения. Оно побуждает меня возражать. Если правда то, что они пожирают нас, то как они это делают?