Карлсдоттир, которая живет на крыше (СИ)

- Нет, конечно, - он еще больше удивился. - Какой же ты человек? И крылья, и лицо... Я думаю, ты бабочка. А может, фея. Это только отец знал, а я не знаю, что он имел в виду. Он ведь тебя не доделал. Но ты и так очень красивая!

На следующий день я задала тот же вопрос Карлсону. Тот ответил не задумываясь:

- Ты пчела. А может, стрекоза. Вообще-то лицом ты на стрекозу больше похожа, но у стрекозы крылья длиннее. С другой стороны, твои крылья и на пчелиные мало похожи, у тебя они широкие. С третьей стороны, стрекоза летает лучше, чем пчела. Значит, ты все-таки стрекоза! И правильно, стрекоза красивее пчелы!

- То есть я красивая? - уточнила я. Карлсон вздохнул.

- Ну, тут я должен, конечно, встать в позу и начать рассуждать о том, что по-настоящему можно называть красивым только меня, лучшего в мире мужчину в расцвете сил, и все такое. Но поскольку ты не Малыш, то давай эту часть пропустим и перейдем к делу. Да, конечно, ты очень даже красивая. На тебя приятно смотреть, знаешь, такая стремительная, рвущаяся в полет... А чего это ты вдруг такие вопросы задаешь? Влюбилась, что ли? Смотри, мы с Малышом будем твоих кавалеров гонять!

На следующий день Бетан с Карлсоном вдвоем притащили мне большое зеркало. Не знаю, как они не разбили его на лестнице и как им удалось протиснуться в чердачный люк.

Я долго стояла, разглядывая свое отражение. Потом спросила:

- А все-таки, кто же я? Птица, бабочка, фея, планер?

- Да какая разница! - Бетан крутилась перед тем же зеркалом, поправляя растрепавшиеся волосы. - Ты - Карлсдоттир! Ты одна такая на свете.

Через три дня я улетала. Провожать меня собрались все - прилетел Карлсон, залез по пожарной лестнице Буратино, пришла Бетан, а вслед за ней из чердачного люка вылез голубоглазый мальчик лет семи.

- А Малыша-то ты зачем притащила? - удивилась я.

- А что такого? Я же ей про Карлсона нарассказывал! - независимым голосом заявил в ответ сам Малыш.

Мы стояли рядом и молчали. Вроде и многое хотелось сказать - а слова не шли на ум.

- Я буду следить, чтобы твое гнездо никто не разорил, - обещала Бетан.

- Спасибо, оно мне понадобится, когда я вернусь!

- А может, все-таки со мной поедешь? - спросил Буратино. - Мы бы тебе номер придумали. Можно вместе с воздушными гимнастами.

- Знаешь, это, наверное, здорово - выступать на арене и все такое... Только дай мне сначала одной полетать! Я тебя сама найду, я запомнила, в какие города вы собираетесь!

- Хочешь, я тебя провожу? - предложил Карлсон. - Хоть немного, только над городом?

- Не надо, я сама. Я больше не боюсь летать днем. Я вообще больше не боюсь!

Они стояли все вместе, а я уже была отдельно, я уже уходила от них. И Бетан вдруг отвернулась и вытерла ладонью глаза.

Я последний раз сжала ее руку.

- Я вернусь, Бетан! Я улетаю, но обязательно вернусь!

- Спокойствие, только спокойствие! - уверено сказал Малыш. - Она вернется, Бетан! Карлсон вон сколько раз улетал, но он же ко мне возвращается, значит, и она вернется!

А я уже стояла на краю крыши, спиной к ним, лицом к синему небу, к теплому солнцу, к ласковому ветру. И крылья распахнулись широко-широко, и ветер радостно наполнил их.

Я не знала, куда я полечу, ко╜о встречу, что увижу. Какая разница? Впереди меня ждала жизнь. И я шагнула вперед.