Карлуша

Такое сюсюканье заставило даже Карлушу немного приутихнуть. Крутя головой и отфывкиваясь от воды, он решил замолчать, дабы не провоцировать хозяйку на дальнейшие реплики. Сопя в две ноздри, он только перебирал ногами в воздухе, пытаясь найти опору, когда Алена держала его в руках, ополаскивая уже под краном. Кое-как купание все-таки состоялось. Досталось не только Карлуше. Хозяйка только и утирала с лица брызги мутной воды.

– Самой теперь надо мыться, – произнесла она вслух.

После мытья Карлуша имел совершенно неприглядный вид. Вымыв клетку, Алена усадила Карлушу на жердочку и отнесла его в комнату. Сама приняв душ, хотела уже лечь досыпать, но, подумав, отнесла клетку с Карлушей обратно в ванну. «Там быстрее обсохнет. А то здесь ему холодно», думала она. Сделав дело, она уснула. А когда проснулась и заглянула в ванную, то там в клетке, ее взору во всей красе предстал перед ней Карлуша! Красавец! Только без хвоста.

Мечты Карлуши

Как всегда, Алена готовила кусочки мяса своему Карлуше. Тот ходил по верху клетки, то вытягивая шею, то прижимаясь к стальным прутьям. Он был весь как на пружине. Еще бы! Он хотел взлететь, но, увы, не мог этого сделать. Будучи на природе или в комнате, какая разница, небо, где бы он ни был, звало его к себе. Нельзя обмануть небо и тех, кто к нему призван! Несколько раз, он, отталкиваясь от опостылевшей для него клетки, делал прыжок, но всякий раз просто падал на пол. Далее продолжая ходить, все искал и искал. Нет, он не изучал, а именно искал. Находясь наверху клетки, он, ухватив клювом стальной прут, с силой тащил его на себя, пытаясь вырвать его «с корнем»! И в этом пруте он как будто видел свою болезнь, которая не давала ему покоя. Нет! Ни эпилепсия теперь мучила его, а то, что он никогда не увидит небо, не почувствует волю! Эта была огромная катастрофа для его маленького тела, в котором была жизнь с жаждой к свободе. О, как ему опостылела эта насильственная кормежка, где он стонал как человек и бился, пытаясь вырваться из рук хозяйки! Как опостылил ему этот насильственный домашний режим! Да, теперь все становилось на свои «рельсы». Он становился взрослым. Алена спасла ему жизнь, но не могла спасти от одиночества, от любви к небу. А разве можно спасти от любви к небу? Кто любит небо, того не надо спасать, ибо он и сам кого хочешь спасти может.

Алена подошла покормить своего любимца. Карлуша тихо попросил поесть, что далеко не свойственно воронам. Те обычно орут во все горло, а Карлуша говорил тихо. Иногда Алене казалось, что в нем поселился и теперь живет маленький человечек, но с очень большой и доброй душой.

– Ну, что? Кушать будем? – спросила Алена Карлушу.

– Даа… – послышалось Алене в его тихом голосе.

– Ну, тогда давай, – произнесла она, и вдруг добавила. – Слушай, а давай-ка пробуй без всяких этих кутаний. Пробуй сам. Ведь раньше это у тебя хорошо получалось.

– Дааа, – тихо ответил Карлуша и открыл рот!

– Ай, молодец! – подбодрила Алена бесхвостого, и почти бескрылого питомца.

– Ам, ням, ням… – ответил Карлуша, проглатывая кусочек мяса.

Так несколько небольших кусочков было скормлено без всяких насильственных мер. Алена порадовалась за него. А Карлуша, когда насытился, то на предлагаемый очередной кусочек покрутил головой:

– Ниии…

Этого было достаточно, чтобы Алена поняла, что ее любимец сыт.

– Ай-да Карлуша! Ай-да умничка! Молодец ты у меня какой!

Сытый Карлуша, немного успокоившись, прилег на клетку. Сколько болячек не давало ему взлететь, так хоть на клетке тихо и мирно полежать. Перед раскрытым окном, любуясь на природу, на деревья, на их зеленую листву. Да, там за окном кипела жизнь, а здесь просто шла. Шла, но пока еще не проходила. Карлуша щурил глаза, и потихоньку входил в дрему. А потом сон овладевал им. И снилось ему, что как будто отросли у него гигантские крылья, будто вырос у него прекрасный хвост черного цвета, который как величественный шлейф теперь всегда был при нем. Как оттолкнулся он от клетки и вольный ветер с силой распахнул перед ним окно, то самое окно, которое отгораживало его тело от родной природы! Да, оно его отгораживало, но только тело, нельзя окном отгородить от неба душу, рвущуюся ввысь.

Карлуша проснулся и увидев себя на клетке, тихо вздохнул. Затем, распушив перья, что-то мяукнув себе под нос, опять задремал. Он знал, что сила у него есть, но не было возможности подняться в воздух, ибо прежние ошибки, обкорнавшие ему оперение, искалечившие его, тянули к ненавистной клетке, как пудовые гири. Ах, если бы все вернуть назад! Допустил ли бы он такую ошибку? Но нет, уже поздно, назад дороги нет, есть только одна – ВПЕРЕД!!!