Карма темных ночей (сборник)

– Ту самую! Но, если ты… гад, опять все запорешь, то я уверяю, что роли ты больше не только у меня, но и ни у кого другого не получишь, даже в реалити-шоу подсадным гостем не возьмут! – вдруг рассвирепел режиссер и посмотрел на Игната, как на своего главного врага. В павильоне вдруг стало тихо, похоже, слова разгневанного Всеволода возымели должный эффект.

– Я все понял, – сплюнув на пол, процедил сквозь зубы оскорбленный актер и нахлобучил на голову рогатый шлем. На этот раз у хижины он занял позицию первым, тогда как Максим запаздывал. Я огляделась и к своему очередному разочарованию обнаружила его мило воркующим с симпатичной гримершей, которая что-то уж очень старательно наносила последние штрихи к средневековому образу главного героя, одаривая его всякий раз полным чувственных стрел и знаков взглядом. Полоцкий, как мне показалось издалека, благосклонно впитывал источаемые девушкой флюиды и ответно обволакивал ее пленительным блеском своих лазоревых глаз.

Что ж, это очередное наблюдение прогнало последние иллюзии, что еще продолжали удерживаться на задворках моей обычно хладной души, и в этот миг я почувствовала полное освобождение от излишних томлений, мешавших мне до последнего момента всецело отдаться делу расследования.

«Надо бы повнимательней просмотреть, что там проделывал Полоцкий с реквизитом», – автоматически отметила я и спокойно отвела взгляд от некогда слегка волнующего меня образа.

Судя по всему, нравоучения, а также личный пример, чуть было не стоивший Остроликому жизни, принесли свои плоды. Игнат отыграл блестяще, сцену сняли уже с пятого дубля, и, когда над площадкой пронесся зычный выкрик режиссера: «Стоп, снято, на сегодня все!» – в унисон зааплодировали все без исключения, и даже я. Члены команды торопливо потянулись к выходу. По всеобщему настроению было понятно, что стресс, который принес этот трудный день в жизнь каждого из них, потребует разрядки, и, словно бы читая мои мысли, Максим, еще не избавившийся от образа Святогора, воскликнул, неожиданно перекрывая своим голосом гул усталой толпы у выхода:

– Я в «Ивушку», есть желающие присоединиться?! – В его глазах играли смешливые искорки.

– Класс! – первой отреагировала, как и следовало ожидать, вездесущая Маша. – Отличная идея, ща, только хлопушку отнесу! – заторопилась она.

– И я бы поела, как человек, и я… и я… – стало то и дело доноситься с разных углов, и по интенсивности посыпавшихся ответных согласий я поняла, что ресторан будет забит до отказа.

– Я бы тоже не отказалась, – дождавшись окончания основного шума, вставила Котова.

– И я! – вдруг услышала я и с недоумением обернулась, во все глаза уставившись на режиссера.

– Вы что, а как же меры предосторожности?! – грозно зашептала я своему клиенту.

– А это уже, милочка, не моя головная боль, – в тон мне парировал он, не сводя глаз с роскошной Веры, которая уже сняла свой исторический сарафан и сейчас пребывала в элегантном шелковом платье в пол, красиво обволакивающем ее тонкий стан и высокую грудь. Видимо, чтобы пресечь все прочие доводы, что я могла начать приводить, Всеволод с решительным выражением в глазах достал мобильный телефон и, дождавшись ответа абонента, заворковал в трубку, при этом смерив меня победоносным взглядом:

– Милая, у нас возникли некоторые задержки, ты уж не жди… – Он запнулся, и через мгновение добавил: – Не переживай, если будет поздно, мы поужинаем в каком-нибудь заведении… – и послушав еще какое-то время супругу, а в том, что он разговаривал с ней, сомнений не было, он попрощался и нажал «отбой».

Я отметила, что Остроликий, похоже, имеет отличный опыт по части изворотливости в семейной жизни и усыплению бдительности супруги. Теперь, если ей и донесут, что они были в ресторане, она не посмеет возмутиться, так как он вскользь упомянул о возможном ужине.

– Что ж, понятно, – не стала продолжать препирательства я, понимая все бессилие собственных доводов против некстати обострившегося приступа сладострастия у Остроликого.

«С другой стороны, понаблюдать за поведением подозреваемых в неофициальной обстановке тоже полезно, кто его знает, до чего они договорятся под действием алкоголя, а уж в том, что народ настроен выпить, сомнений не возникало», – подумала я и направилась за режиссером к выходу.

Несмотря на поздний час и близкое к закрытию время, молодая девушка-администратор «Ивушки» изобразила на лице максимальное радушие, свойственное только настоящим профессионалам в подобной ситуации. Да и кто откажется от такой рекламы, когда у тебя в заведении обедают те, чьими лицами так часто пестрят страницы журналов.

– Девушка, нам бы стол на десять, нет, лучше на пятнадцать, чтоб было попросторнее, человек, да поскорее, мы зверски голодны… – с неизменной широкой дружелюбной ухмылкой проговорил он.