Karmalogic

Когда мы что-то передаем другому человеку — это может быть как подарок, так и нечто, что у нас попросили в долг, — нужно понимать, что это тоже составляющая нашей многокомпонентной системы. И если мы считаем этот предмет важным для себя, то он не может выйти за пределы нашей системы. Своим отношением мы накладываем дополнительную сильную связь и создаем своеобразный «информационный пакет», привязанный к этому предмету, что ведет к уменьшению количества степеней свободы нашей системы[748].

Иными словами, если мы привязаны к тому, что отдаем, то оно даже в этой ситуации продолжает влиять на нас. Отдав эту вещь в другие руки, мы тем самым передаем и часть контроля (хотя и незначительную). Чтобы этого не происходило, необходимо воспринимать передачу как окончательное действие и не придавать подарку излишнего значения. Либо не отдавать вообще.

Обычно, давая что-то в долг, мы ожидаем, что эту вещь нам отдадут обратно. Этим мы тоже ограничиваем свою свободу, поскольку становимся зависимы от ситуации возврата, хотя и не хотим это признавать.

Поэтому, делая подарок (или давая в долг), необходимо быть внимательным: это всегда нужно делать от чистого сердца, не стоит вкладывать дополнительный информационный пакет, которым может стать, например, ожидание подарка в ответ. Любая дополнительная информация, любая мысль или возложенные надежды ведут к возникновению дополнительной связи между нами и этим предметом. И при попытке подарить ментально он продолжит принадлежать нам, а мы потеряем одну из ступеней свободы или частичку контроля над собой.

При этом, даже если сознательно не озвучивать дополнительный наложенный информационный пакет, он так или иначе дойдет до адресата. Соответственно, наш подарок могут не принять, передарить или просто выбросить. Но при этом он останется частью, которая связана с нами. Если это одноразовое событие, то это не так страшно. Но если это обычный наш метод дарить подарки и в год мы их дарим больше десятка или сотни, — негативные последствия начнут накапливаться. Иногда у человека собирается столько негатива, что он отказывается дарить подарки и начинает ненавидеть тех людей, кого он уже «одарил». Человеку начинает казаться, что его просто используют. Возникает душевный дискомфорт. А причина проста: он не умеет дарить подарки, т. к. придает этому процессу слишком большую значимость.

«Как только человек заболевает, ему надо поискать в своем сердце, кого надо простить».

Л. Хей

Кума не мила, и гостинцы постылы

Кто умеет дарить, тот умеет жить

Поэтому дарим всегда искренне, не надеясь на взаимность или еще что-то дополнительное. Если и даем в долг, то сразу лучше воспринимать это в качестве подарка, т. е. не ожидать возврата. Тогда мы сможем избежать негативных для себя эмоциональных и психологических последствий и получим только положительные эмоции и благодарность.

Глубинный смысл подарка как информационного взаимодействия был сформулирован еще во времена Античности. Выдающийся древнеримский философ-стоик и государственный деятель Сенека советовал не портить дружбу деньгами. Если мы хорошо относимся к человеку, то не должны одалживать ему слишком большие суммы, ведь этим мы можем своего друга сделать врагом: «Малая ссуда делает человека твоим должником, большая — врагом»[749]. Сенека обращал внимание на то, что в деловой коммуникации мы всегда должны руководствоваться разумом, а не чувствами, но разумом моральным, а не циничным расчетом. Мораль должна побеждать цинизм.

Для Сенеки человек всегда одновременно является и целью, и средством. Если мы уважаем человека, то не должны его испытывать, не должны возлагать на него непосильную ношу долга.

Библия также не рекомендует поддаваться искушениям: «…не введи нас во искушение» (Мф. 6:9–13). Главным искушением в деловых отношениях является не столько сама ссуда или нежелание ее возвращать, сколько убеждение человека в том, что он является ее собственником, тогда как подлинным собственником всего в мире есть лишь Бог.

«Каждый подарок, даже самый маленький, становится великим даром, если ты вручаешь его с любовью».

Джон Уолкот

Дать — не устать, да было бы что