Читаем Кармила полностью

— Имам много дневници и други книжа написани от този забележителен човек. Най-любопитният от тях, е този отнасящ се до посещението в Карнщайн, за което вие говорите. Традицията, разбира се, се обезцветява и изопачава малко. Може да е бил смятан за благородник от Моравия, но в действителност бил родом от Горна Щирия. Достатъчно е да кажа, че в най-ранната си младост бил страстен и привилегирован обожател на красивата Миркала — графиня Карнщайн. Нейната ранна смърт го хвърлила в неутешима скръб. В природата на вампирите е да се увеличават и множат, но съгласно един установен и призрачен закон. Предположете отначало, че една област е незасегната от този бич. Как започва той и как се разпространява? Ще ви кажа. Някой човек, малко или повече зъл, слага край на живота си. Самоубиецът, при известни обстоятелства става вампир. Този призрак посещава живите хора в техните сънища. ТЕ умират и почти неизменно, в гроба се превръщат във вампири. Така е станало в случая с красивата Миркала, която е била обладана от един от тези демони. Моят предтеча, Ворденбург, чиято титла все още нося, открил това и в процеса на научните занимания, на които се бил отдал, научил още много неща. Между другото, той стигнал до заключението, че рано или късно, подозрението за вампиризъм вероятно ще падне върху мъртвата графиня, която като жива била негов идол. Изпитал страх, че каквато и да била тя, нейните тленни останки ще бъдат осквернени от насилието на една посмъртна екзекуция. Той оставил любопитен документ, за да докаже, че вампира при изгонването му от неговото двойствено съществуване, е пренесен в един далеч по-ужасен живот. И той решил да спаси от това обичаната от него някога Миркала. Предприел хитър ход при идването си тук с мнимо преместване на тленните й останки и истинско унищожаване на нейния паметник. Когато старостта го споходила незабелязано, той на преклонна възраст си припомнил местата, които изоставил и преосмислил по друг начин вече стореното. Той направил чертежите и забележките към тях, които ме доведоха до самото място. Написал и признание за разочарованието, което изживял. Ако е имал намерение за някакви по-нататъшни действия в тази насока, смъртта му попречила. Ето, че сега ръката на далечен роднина продължи преследването до леговището на звяра, твърде късно за мнозина.


Поприказвахме още малко и между другите неща, които той каза, бе и това:

— Един от белезите на вампира е силата на ръката му. Крехката ръка на Кармила стисна като стоманени клещи китката на генерала, когато той вдигна брадвата за удар. Но силата не се ограничава само до стискането, тя вцепенява хванатия крайник, който бавно се възстановява, ако въобще може след това.

На следващата пролет баща ми ме заведе на обиколка в Италия. Останахме далеч от дома за повече от година. Мина много време преди страха от скорошните събития да затихне. Но и до този час, образът на Кармила се връща в паметта ми с двусмислена последователност — понякога игривото, весело красиво момиче, понякога гърчещия се злодей, когото видях в разрушения параклис. Често се стряскам, мислейки че съм чула леките стъпки на Кармила пред вратата на гостната.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза
Лира Орфея
Лира Орфея

Робертсон Дэвис — крупнейший канадский писатель, мастер сюжетных хитросплетений и загадок, один из лучших рассказчиков англоязычной литературы. Он попадал в шорт-лист Букера, под конец жизни чуть было не получил Нобелевскую премию, но, даже навеки оставшись в числе кандидатов, завоевал статус мирового классика. Его ставшая началом «канадского прорыва» в мировой литературе «Дептфордская трилогия» («Пятый персонаж», «Мантикора», «Мир чудес») уже хорошо известна российскому читателю, а теперь настал черед и «Корнишской трилогии». Открыли ее «Мятежные ангелы», продолжил роман «Что в костях заложено» (дошедший до букеровского короткого списка), а завершает «Лира Орфея».Под руководством Артура Корниша и его прекрасной жены Марии Магдалины Феотоки Фонд Корниша решается на небывало амбициозный проект: завершить неоконченную оперу Э. Т. А. Гофмана «Артур Британский, или Великодушный рогоносец». Великая сила искусства — или заложенных в самом сюжете архетипов — такова, что жизнь Марии, Артура и всех причастных к проекту начинает подражать событиям оперы. А из чистилища за всем этим наблюдает сам Гофман, в свое время написавший: «Лира Орфея открывает двери подземного мира», и наблюдает отнюдь не с праздным интересом…

Геннадий Николаевич Скобликов , Робертсон Дэвис

Проза / Классическая проза / Советская классическая проза