Кармилла

— Что? — потрясенно воскликнул отец.

— Отрублю ей голову.

— Отрубите голову!

— Так точно, рассеку эту смертоносную глотку топором, саблей — всем, чем угодно, — прорычал генерал, дрожа от ярости. Справившись с собой, он шагнул вперед. — Ваша дочь утомилась; сядьте на эту скамью, а я завершу мой печальный рассказ.

Я с удовольствием присела на квадратный брус, а генерал подозвал дровосека. Старик обрубал сучья деревьев, нависавших над древними стенами; опустив топор, он приблизился.

Сам он не смог ничего сообщить об этих развалинах; но, по его словам, в доме священника, милях в двух отсюда, живет здешний лесничий — он-то знает все о семье Карнштайн и может рассказать историю каждого камешка. За небольшое вознаграждение дровосек вызвался, если мы одолжим ему лошадь, через полчаса доставить лесничего сюда.

— Давно ли вы работаете в этом лесу? — спросил отец.

— Сколько себя помню, — отвечал старик на местном наречии, — я под началом лесничего расчищаю этот лес. И отец мой, и дед, и все мои предки были лесорубами. Я могу показать каждый дом в деревне — мы все родом отсюда.

— А как случилось, что деревня опустела? — спросил генерал.

— Призраки замучили, сэр. Сельчане выследили их до самых могил, опознали и уничтожили, как полагается: отрубили головы, вогнали в сердце осиновый кол и сожгли на костре. Но прежде вурдалаки многих людей жизни лишили.

Все было сделано, как велит закон, — продолжал старик. — Вскрыли могилы на здешнем кладбище и порешили не один десяток вампиров. Но и тогда деревня не обрела покоя. Как-то раз проезжал мимо моравский дворянин, человек в таких делах сведущий — в наших краях многие понимают толк в нечистой силе. Он услыхал, что с нами творится, и предложил избавить деревню от напасти. Вот что он сделал: как-то раз в полнолуние, сразу после заката, взобрался на колокольню и с высоты осмотрел кладбище. Вот оно, видно из окна. Вдруг он видит: встает из могилы вампир, расстилает саван и летит в деревню пить кровь мирных поселян.

Храбрец спустился с колокольни, схватил льняной саван вампира и унес на верхушку башни. Вампир вернулся с охоты, не нашел савана и принялся озираться; потом заметил на колокольне нашего моравца да как завизжит! Тот же помахал ему: поднимись, мол, и забери свои одежды. Вампир и полез на колокольню. Едва он добрался до зубцов, как дворянин взмахнул саблей, раскроил ему череп надвое и сбросил на каменные плиты, потом спустился по винтовой лестнице и отрубил чудищу голову. На другой день сельчане, как водится, воткнули вампиру в сердце осиновый кол и сожгли на костре.

Тогдашний глава рода поручил этому моравцу сровнять с землей могилу Миркаллы, графини Карнштайн, что он и сделал, да так успешно, что вскоре все позабыли, где ее искать.

— Вы можете показать, где она находилась раньше? — с жаром спросил генерал.

Лесник покачал головой.

— Ни одна живая душа этого не помнит, — сказал он. — Кроме того, говорят, тело ее достали из могилы и куда-то увезли. Но и этого никто не знает наверняка.

Старику пора было возвращаться. Он бросил топор на землю и удалился, оставив нас слушать завершение необычайной истории генерала.

Глава 14. Встреча на кладбище

— Моя милая крошка, — продолжил генерал, — угасала день ото дня. Теперь я уже не сомневался, что она тяжело больна. Доктор в недоумении разводил руками. Видя мою тревогу, он предложил собрать консилиум. Я вызвал из Граца более опытного врача. Он приехал через несколько дней. Человек он был добрый, благочестивый и высокоученый. Осмотрев мою племянницу, доктора удалились на совещание в библиотеку. Ожидая их решения в смежной комнате, я слышал, что они горячо спорят о чем-то. Голоса их звучали все громче и громче; беседа явно выходила за рамки профессиональной дискуссии. Я постучал в дверь и вошел. Пожилой доктор из Граца отстаивал свою теорию, а собеседник, не скрывая насмешки, опровергал ее, то и дело разражаясь взрывами хохота. При моем появлении врачи прекратили перепалку.

«Сэр, — произнес наш домашний доктор, — мой ученый коллега, видимо, полагает, что вам нужен не врач, а колдун».

«Прошу прощения, — недовольно парировал доктор из Граца, — я выскажу свою точку зрения в другой раз. Сожалею, господин генерал, но я со всем моим искусством не могу быть вам полезен. Позвольте же, прежде чем я удалюсь, дать некоторые рекомендации».

Погрузившись в раздумье, он сел к столу и что-то написал. Глубоко разочарованный, я откланялся.

Домашний доктор остановил меня, кивнул через плечо в сторону коллеги, склонившегося к столу, и выразительно покрутил пальцем у виска.

Консилиум не принес никаких результатов. Я рассеянно бродил по парку.