Карнакки – охотник за привидениями

Посмотрев на лейтенанта, я расхохотался. Очевидно французы не хотели признаться в чрезвычайно сложной для них ситуации, изображая проверку прожекторов.

– Редкостное и красивое шоу! – проговорил я, глядя на лейтенанта Бренга.

– Так сказать, парадная встреча? – ухмыльнулся тот; впрочем, губы его едва раздвинулись, вопреки дружелюбному тону предшествующих слов. – Быть может, у Monsieur капитана было назначено здесь свидание? – произнес он, еще сохраняя дружелюбие. – Разве не так?

– Monsieur ошибается, – ответил я.

– Ах так! – произнес он с прежней улыбкой, однако губы его уже сложились в насмешку. – Тогда возможно, Monsieur явился на берег, чтобы попробовать здешних сыров… иностранных сыров… или может Monsieur питает склонность к какому-нибудь одному сыру, скажем, к рокфору? Однако сейчас ночь, и все лавки закрыты!

Я не большой знаток французского языка, но и моих знаний хватило, чтобы вспомнить, что по-французски сыр зовется словом frommage, и что маленький лейтенант поддразнивает меня намеком на фамилию этого немца. Однако я лишь рассмеялся настолько непринужденно, насколько это было возможно в такой ситуации.

– Боюсь, что Monsieur не верит мне, – проговорил я.

– Возможно, поскольку лавки уже закрыты, – произнес лейтенант, пристально глядя на меня. – Monsieur капитан не захочет сегодня покупать сыр?

Учитывая ту сумятицу, свидетелем которой я стал, нетрудно было понять, что лейтенант намекает мне на то, что герр Фромах уже пойман.

– Служебный рост, Monsieur лейтенант, – цель молодого офицера, – ответил я. – Насколько я понимаю, интересы Monsieur лежат в области торговли сырами, и он рассчитывает на профит?

Он оделил меня свирепым взглядом, пытаясь понять смысл моих слов, а потом пожал плечами, не зная, как отыграться за поражение в навязанной им же самим словесной игре, в выпадах и контрвыпадах.

Впрочем, у меня не было никакого желания и необходимости дожидаться, пока в уме его созреет ответ, и потому, подняв шляпу, я сказал ему «Bonsoir»[40], и направился к морю.

Лейтенант Бренга проводил меня до самой оконечности мыса, и, стоя возле меня, дождался, пока подойдет призванная свистом лодка.

Когда я оказался в ней, он пробормотал:

– Доброй ночи, Monsieur капитан. Надеюсь, в лодке у вас нет сыра – кажется, так у вас говорят?

По всей видимости, это была великая и успешная попытка реванша, и он выкатил грудь с важным и несколько чванливым видом.

С легкой усмешкой я ответил ему:

– Быть может, вы правы, и, учитывая все обстоятельства, Monsieur, мне следует признать вашу правоту. Так что доброй ночи, Monsieur le Lieutenant.

– Доброй ночи, Monsieur the Capitan, – ответил он. На этом мы и расстались.

Когда я поднялся на борт, Мак уже все исправил, так что мы немедленно подняли якорь и, как нетрудно представить, отправились своим ходом дальше.

Прожектора боевых кораблей издевательски насмешливо следили за моим кораблем до тех пор, пока нас не скрыл от них мыс Ла Криде.

28 июля

Сегодня я сошел на берег в Гибралтаре, откуда отправил моему другу, лейтенанту Бренга с эсминца «Галлия», письмо следующего содержания: