Карнакки – охотник за привидениями

Старина Томпсон был во всем молодец. Поднявшись на борт, я обнаружил, что он отвел мне под лабораторию и мастерскую целый пролет кают. Он приказал плотнику устроить в пустой каюте по моим указаниям полки и все прочее, что было мне нужно. Так что через пару дней я мог расставить по стеллажам все необходимые для охоты на привидения приборы и устройства, как электрические, так и механические, поскольку взял с собой внушительное количество оборудования, рассчитывая с его помощью познакомиться с тайной, в отношении которой капитан проявлял одновременно и уверенность, и сомнения.

В две первые недели плавания я погрузился в привычные для меня методы тщательного и даже исчерпывающего обследования. Проведя его со всей возможной дотошностью, я не обнаружил на всем судне никаких аномалий. Я простучал и обмерил каждый оконный переплет и каждую переборку этого старого корабля, изучил каждый трюм и все до единого люки, однако по прошествии двух недель, невзирая на проявленное усердие, не заметил и не обнаружил совершенно ничего интересного.

Пожилой барк, на первый взгляд, казался вполне крепким стариканом, неторопливо перебиравшимся из порта в порт, и за исключением не поддающегося описанию ощущения необычайной тишины, которая постоянно царила на корабле, я не мог найти и малейшего признака того, что оправдало бы торжественные и постоянные уверения капитана в том, что скоро я, мол-де, сам все увижу. Так он часто повторял, когда мы вдвоем прогуливались по полуюту и останавливались, чтобы надолго, со страхом и ожиданием, обратить взгляд к неизмеримым морским просторам.

А потом, на восемнадцатый день путешествия, действительно случилось нечто. Мы со стариной Томпсоном, как обычно, гуляли по полуюту, когда он вдруг остановился и посмотрел на бом-брамсель[5], как раз затрепыхавшийся возле мачты. Поглядев на находившуюся неподалеку ветровую вертушку, он сдвинул шляпу на затылок и поглядел на море.

– Ветер стихает, мистер. Ночью нас ждут хлопоты, – проговорил капитан, указывая в наветренную сторону. – Посмотри-ка туда?

– Что там? – спросил я, ощущая забавный легкий холодок, вызванный не одним только любопытством. – И где?

– Справа от бимса[6], – проговорил он. – Приближается со стороны солнца.

– Ничего не вижу, – ответил я после долгой попытки разглядеть что-либо на необъятных просторах тихого моря, превратившихся в стеклянную гладь, после того как стих ветер.

– Вон там какая-то тень, – проговорил капитан, потянувшись к биноклю. Настроив резкость, он принялся что-то рассматривать, а затем передал прибор мне и указал пальцем.

– Она находится прямо под солнцем, – повторил он, – и приближается к нам со скоростью в несколько узлов.

Он говорил удивительно спокойно и деловито, и все же в голосе его угадывалось некоторое волнение, поэтому я немедленно взял бинокль и принялся вглядываться в указанном им направлении. И через минуту я заметил ее – нечеткую тень на поверхности моря, как будто бы приближавшуюся к нам. Я всматривался в эту тень и в то же время готов был поклясться, что ничего не вижу, не теряя при этом уверенности в том, что на поверхности воды действительно находится нечто и приближается к кораблю.

– Это всего лишь тень, капитан, – проговорил я наконец.

– Именно так, мистер, – просто ответил он. – Глянь-ка за корму, на норд.

Голос его звучал совершенно спокойно – так говорит человек, уверенный в том, что знает, и находящийся перед лицом события, с которым ему уже приходилось встречаться, и все же оно всякий раз присаливает его природную деловитость глубоким волнением.

Услышав эти слова капитана, я повернулся на месте и направил бинокль в сторону севера.

Какое-то время ушло на поиски, пока я водил биноклем взад и вперед по выгнувшемуся серой дугой морю. А потом что-то промелькнуло в стекле – нечто непонятное… тень, легшая на поверхность воды и приближавшаяся к кораблю.

– Странно, – пробормотал я, ощущая легкое прикосновение неизвестного.

– А теперь посмотри на запад, мистер, – произнес капитан прежним ровным и невозмутимым тоном.

Посмотрев на запад, я буквально через пару мгновений обнаружил третью тень, также как будто бы приближавшуюся к нам.

– Боже мой, капитан, – воскликнул я, – что это значит?

– Именно это я и хочу узнать, мистер, – сказал капитан. – Я уже не один раз видел эти тени, и иногда мне казалось, что я вот-вот сойду с ума. Иногда они выглядят четкими, иногда их едва видно, иногда они похожи на живое создание, а иногда их ничем иным, кроме как глупой фантазией, и не назовешь. Теперь ты по-прежнему удивляешься, что я не сумел надлежащим образом описать их?

Я не стал отвечать, поскольку как раз вглядывался в южную сторону горизонта, вдоль барка. И едва ли не на самом горизонте бинокль мой отыскал нечто темное и неопределенное на поверхности моря… тень, как будто бы приобретавшую более четкие очертания.

– Бог мой! – снова пробормотал я. – Мне это не снится. Это…

Я вновь повернулся к востоку.

– Приближаются с четырех сторон, вот так, – проговорил капитан Томпсон и дунул в свой свисток.