Карнавал короля Иеронима

С возвращением их величеств из путешествия начался зимний сезон в Касселе. Внимание горожан, поглощенное в продолжение двух недель событиями в Эрфурте, обратилось на ближайшие и менее сложные интересы.

Разговоры об Эрфурте мало-помалу прекратились в высшем обществе. После целого ряда празднеств, немецкие князья должны были принять участие в торжестве 14 октября, устроенном в годовщину победы Наполеона над пруссаками при Ауэрштедте, после чего они вернулись в свои резиденции. В Касселе рассчитывали, что знаменитые французские актеры, бывшие в Эрфурте, проездом в Париж дадут несколько представлений в столице вестфальского короля, но эта надежда не осуществилась. Между тем некоторые результаты эрфуртских переговоров были втайне сообщены членам Прусско-гессенского союза.

Герман нашел нужным известить об этом своих друзей в Гомберге. Зная, насколько они интересуются всем, что касалось прусского министра Штейна, он подробно сообщил Лине, каким образом письмо министра, наделавшее столько шума, попало в руки французов.

«…По всей вероятности, — писал он, — после этого скандала Штейн должен будет выйти в отставку, и несчастный прусский король лишится своей главной поддержки. Кроме того, моя дорогая Лина, мы узнали в общих чертах, чем кончились совещания в Эрфурте. Опасения немецких патриотов оказались не напрасными: говорят решено уничтожить Германию, преобразовать Европу и произвести новый раздел государств. Более подробные сведения сообщит вам полковник Дернберг, который хочет взять отпуск на две недели под предлогом охоты, и явится к вам в будущий понедельник.

Что касается придворных новостей, то могу сообщить, что Морио вернулся из Неаполя и привез с собой орден Обеих Сицилий; кроме того, император перед отъездом из Эрфурта, прислал Иерониму два ордена Почетного легиона: один из них пожалован Бюлову, другой графу Буху. Затем всех занимает поспешный отъезд генерала Сала, который отправился с тайным поручением в Испанию. Рассказывают, что по этому поводу произошла бурная сцена между генералом и его супругой, которая неохотно последовала за ним…

О себе могу только сказать, моя дорогая Лина, что Бюлов опять намеревается хлопотать об определении меня на штатное место. Тут вопрос не в жалованьи, а в известном общественном положении, которое мне необходимо приобрести. Я считал бы себя бесконечно счастливым, если бы мне удалось приехать к вам с полковником Дернбергом, хотя бы на несколько часов, но это едва ли будет возможно. Твоя мать, Лина, и я надеемся, что вы сами приедете в Кассель по случаю празднеств, которые готовятся здесь к дню рождения короля. Она уже приготовила вам комнату, а я хочу бросить политику, службу и забыть, что существуют какие бы то ни было деловые бумаги, на все время, пока буду с вами, мои дорогие друзья, Лина и Людвиг. По слухам, празднества будут отличаться необыкновенной пышностью, а календарь предсказывает сухую, ясную погоду. Ожидаем вас с нетерпением.

Твой Герман».