Карнавал короля Иеронима

Лица, не принадлежавшие к высшему обществу, и в том числе Герман и Лина, представляли собой праздных зрителей и, пользуясь хорошей погодой, целый день провели на улице, чтобы видеть народный праздник. Во всех церквах было торжественное богослужение; некоторые проповеди носили льстивый характер, в других проглядывала скрытая досада и недовольство настоящим положением дел. В Касселе и во всех главных городах департаментов венчали в этот день по две пары невест, из которых каждая получила в приданое сто талеров из общественного фонда. Народ толпился в церкви, чтобы видеть это редкое зрелище; одни с умилением смотрели на счастливых невест, другие подсмеивались над ними, говоря, что они, вероятно, обязаны своим благополучием королю, который поручился за их благонравие.

Среди народных увеселений видное место занимала бесплатная лотерея — всем горожанам еще накануне были розданы билеты, и сегодня, в 11 часов утра, проходил розыгрыш различной снеди, расставленной на площади под навесами, которые были красиво убраны елками. Главный выигрыш состоял из кабаньей головы и двух бутылок шампанского; к каждому куску жареного мяса, домашней птице или дичи выдавалась бутылка французского или немецкого вина; и даже те, кто ничего не выиграл, получили по куску колбасы с хлебом.

Отсюда молодежь устремилась к шестам для лазанья (mats de cocagne) с развешанными на них призами. Два оркестра странствующих музыкантов играли на площади, представлявшей любопытное и разнообразное зрелище для многочисленной публики, которой были заполнены все окна соседних домов.

С наступлением ночи площадь осветилась разноцветными фонарями, одновременно с этим началась иллюминация по всему городу. Часть публики двинулась к театру, чтобы присутствоваться на бесплатном представлении «Волшебной флейты»; другие спешили к дворцу, перед которым был устроен павильон из сосновых ветвей в виде волшебного храма, убранный гирляндами плошек — ветер раздувал желтоватое пламя, придавая ему фантастические очертания. Не менее оживлены были и остальные улицы, во многих местах были транспаранты с затейливыми надписями, из открытых окон пивных и ресторанов слышался говор и смех.

На углу одной улицы Герман и Лина встретили Натузиуса, который шел под руку с невестой. Он только что приехал из Магдебурга и на самое короткое время; поэтому свадьба была назначена на следующий день.

Натузиус с первых же слов начал просить Лину, чтобы она осталась лишний день в Касселе ради их свадьбы. Но так как из-за сновавшей взад и вперед толпы неудобно было останавливаться на улице, то он поспешил предложить руку Лине и пошел с ней.

— А вы поневоле должны быть моим кавалером! — сказала Тереза, взяв под руку Германа. — Разумеется, прежде всего беру с вас слово, что вы будете на моей свадьбе, а затем, — добавила она, понизив голос, — вы расскажете мне, как жилось Лине это время. Вероятно, ей нелегко было расстаться с Касселем?..

Герман не обратил внимания на тон с каким сделан был последний вопрос, потому что в эту минуту был занят проходившей мимо парой. Он тотчас узнал Рефельда, несмотря на длинный плащ и низко надвинутую шляпу, дама по фигуре и походке живо напомнила ему Фаншон, горничную генеральши Кудра.

В последнее время Герман встречал барона Рефельда только на тайных собраниях Прусско-гессенского союза и однажды спросил его: чем кончилось приключение с зонтиком? Барон заметно смутился и ответил уклончиво: «Все обошлось гораздо благополучнее, нежели можно было ожидать»! Из этих слов Герман заключил, что его приятель потерпел неудачу, но теперь это предположение оказалось ошибочным; он терялся в догадках и рассеянно слушал Терезу.

VI. Неожиданный подарок

На следующее утро Герман явился на службу позже обыкновенного и застал в кабинете госпожу Бюлов, которая с улыбкой встретила его.

— Муж мой уехал сегодня во дворец по какому-то делу! — сказала она. — Я вызвалась заменить его — поэтому садитесь, господин доктор, и начинайте свой доклад, прежде всего я желала бы знать, как вы провели вчерашний день и понравилась ли вам иллюминация?

Герман ответил, что накануне провел целый день на улице среди толпы и что благодаря хорошей погоде насладился вполне королевским праздником, равно и иллюминацией. Затем он сообщил о встрече с Натузиусом и его скорой свадьбе.

Графиня Бюлов была в веселом расположении духа и в этом случае любила поддразнивать своих друзей, особенно Германа, с которым не считала нужным стесняться, тем более что была уверена в его расположении. Герман не подозревал, что она знает его историю с Аделью, и это придавало особенную пикантность ее шутливым намекам. Затем она спросила о Лине; и по тону его и выражению лица угадала женским чутьем тайну его нового романа.

Она подошла к роялю и пропела ему на мелодию менуэта любовные стихи, обращенные к какой-то Лине.

Герман вскочил с места и, чтобы скрыть свое смущение, ответил с принужденным смехом: