Карнивора (СИ)

Девушка снова кивнула и выпустила амулет из руки.

— В Кастинию, — пробормотала она. — А король тяжело болен… И нужно искать нового Короля.

«Да где ж его найдешь-то», — подумал алькальд — но на этот раз сдержался и ничего не сказал. Может, и не в вине было дело? Девушка тоже больше ни о чем его не спрашивала и в скором времени ушла спать.

На утро ее комната была пуста — только на подоконнике лежал кошелек, который оставил ей маг.

* * *

Далеко в Лесу между деревьями скользила серая тень. Волк низко склонился к земле, принюхиваясь, и, как ни пытался ветер засыпать листьями отпечатки изящных лап, как ни пытался дождь смыть запах, смешать его с осенней прелью, все было бесполезно.

Волк шел по следу, и его голубые глаза были полны решимости. Убийственной решимости.

V. Сегама

Трактир на главной площади в Сегаме был построен настолько основательно, что однажды во время случившихся в городе беспорядков законопослушные граждане целую неделю держали в нем оборону, пока на помощь к ним не подоспело войско герцога Васконского. Здание было трехэтажным, с узкими, забранными решетками окнами и тяжелыми дубовыми воротами вместо двери, которые открывались нараспашку днем и наглухо запирались ночью. Говорили, что изначально это был дом командира сегамской эрмандады, однако потом на другой стороне площади появилось здание ратуши, своей изящной башней демонстрирующее смену эпох, и командир эрмандады — внезапно превратившийся в алькальда, — перебрался туда. С того момента дом стал главным трактиром Сегамы, а заодно и местом городского схода, ибо все новости обсуждались здесь, да и важные решения принимались тоже.

Почти весь первый этаж занимал большой зал, столы в котором при необходимости могли составлять самые разнообразные композиции — от равнодушно-утилитарных до вызывающе-торжественных. Сейчас больших собраний не ожидалось, но столы еще не успели окончательно расползтись по углам после очередного схода. Время от времени трактирщик пытался внести в их расположение хоть какой-то порядок — но собственная творческая натура не позволяла ему отдаваться этому занятию в полной мере, что сводило на нет все попытки осмыслить хаос, охвативший заведение. В конце концов трактирщик махнул на столы рукой, вполне здраво рассудив, что набить живот можно одинаково хорошо при любом расположении столов, была бы хороша стряпня. А уж за этим он следил исправно.

Сегодня было полно народу, как, впрочем, и всегда в это время года. Целые толпы съезжались в Кастинию на праздник Живого Древа, и часть из них непременно проезжала через Сегаму — а путник, нечаянно оказавшийся у распахнутых дверей сегамского трактира, уже не мог удержаться от того, чтобы не последовать за доносившимися изнутри восхитительными ароматами. В середине дня собиралась особенно много людей — кто-то обедал, кто-то уже начинал выпивать, кто-то только что приполз за спасительной кружкой жидкого пива. Трактирщик при помощи двух расторопных и сноровистых барышень обслуживал всех быстро и безошибочно, с точностью и хладнокровием хирурга избавляя своих посетителей от голода и жажды, и не переставал при этом пристально вглядываться в лицо каждого вновь пришедшего.

Человек, который привлек его внимание, приехал верхом — трактирщик видел, как тот оставил у коновязи легкого изульского жеребца — однако не походил ни на дельца, ни на посыльного, ни на рыцаря, ни на наемника. От Сегамы было чуть больше полпути до Кастинии, и потому трактирщик не раз и не два видел выпускников магической школы, однако те чаще всего путешествовали пешком. Исключение составляли придворные маги — но у тех на темно-серых балахонах красовалась большая нашивка с королевским гербом. Приехавший же носил одеяние более светлых тонов и безо всяких отличительных знаков, если не считать исключительного качества сукна, из которого был сшит его балахон. На груди у мага висел амулет, окончательно указывающий на его род занятий, хотя взгляд темных глаз, резкое движение, которым тот откидывал золотистые волосы со лба, вся манера держаться делала его больше похожим на гранда, чем на мага.

Трактирщик быстро отвел взгляд и скрылся за стойкой, лишь изредка поглядывая на гостя, выбравшего себе стол неподалеку от входа. Он догадывался, какого сорта этот человек. Двор Кастинии уже несколько десятилетий походил на подвал со скорпионами: чем старее становился король, тем яростнее били хвосты, пытаясь дотянуться жалом до соперника. А сам лучшим, самым ядовитым жалом был, конечно же, собственный маг. Обходилось это жало нанимателю в целое состояние — но и окупало себя сполна.