Каролина: между дождем и градом. Финал

— Не говори так, — мертво прохрипел побелевший Орлов, выдыхая рвано и суетливо. Сжав мои щеки, он проникновенно заглянул в глаза, между бровей его залегла глубокая морщина. Я чувствовала его безумный пульс, когда он хрипел что-то невозможное из недр своей души: — Я люблю тебя, девочка моя. Очень люблю! Мы поженимся, у нас родится ребенок, и все будет хорошо.

Резко подскочив на ноги, он подошел к столу, ключом открывая верхнюю полку. Дрожащими руками мужчина пытался распахнуть крохотную черную коробочку, а после с рыком разорвал ее на две части, доставая что-то маленькое и блестящее. А секундой спустя он сложил мне в руку кольцо, украшенное маленькими белыми камушками по кругу.

— Вот, — только и выдохнул он, словно задыхаясь после кросса. — Это я хотел тебе подарить в день, когда все случилось.

Закрыв глаза, я сглотнула вязкую слюну, а после истерически расхохоталась.

— Скажи, что это глупая неуместная шутка, — молила я всем сердцем.

— Нет, — обрубил всякие надежды тот.

— Скажи, — не унывала я, — что это как-то поможет делу…

— Делу это никак не поможет, Каролина, — твердо был уверен Орлов.

Вдохнув полной грудью, я покрутила кольцо перед лицом, брильянты искрились в лучах яркой лампы, пуская зайчики на стены.

— И что дальше? — усмехнулась я печально, слезы не осушали мои глаза уже который день. — Забудем, что в нашей жизни был Антон? Заставишь меня быть своей тенью, как Валентину? А наши дети будут вынуждены вести своих жен к тебе потрахаться ради чертового снохачества? Ты, как чертов волшебник, будешь благословлять их на взрослую жизнь своим членом! — вскочив на ноги, я с ужасом попятилась к двери. Страх окутал с ног до головы, паника заставила пот скользнуть по спине. Кольцо словно обжигало руку, я кинула его на диван и ускорилась. — Нет-нет-нет! Лучше смерть… Убей меня, Владимир!

— Каролина… — шепнул он, бархат его всегда такого уверенного и холодного голоса теперь походил за ржавеющую сталь. — Не уходи.

— Я не уйду, — была вынуждена признать я. — Ты ведь меня не отпустишь, правда?

Ладонь лежала на ручке, в ожидании ответа я едва ли не выломала ее с корнем, когда, поперхнувшись, Владимир виновато шепнул:

— Нет, прости. Ты принадлежишь только мне.

* * *

Следующим утром, спустившись в общий холл, я замерла за колонной и нахмурилась. Охранник шёпотом переговаривался с горничной, их лица казались встревоженными и потерянными.

— …Завтра в обед… — долетел до моих ушей обрывок фразы.

— Что именно будет, — выйдя из укрытия и показав лицо, я увидела испуг и растерянность на глазах работников дома, — завтра в обед?

— Ничего, госпожа Орлова, — мило улыбнулась девушка, как можно незаметнее вытерла скупую слезу со щеки.

— Это рабочие моменты, — поддержал ее охранник.

Они буквально убежали от меня в разные стороны, а мне лишь оставалось недоуменно смотреть им вслед. Завтракая овсянкой, я задумчиво разглядывала кабинет Орлова, находящийся буквально напротив. Дверь в нем, как и в столовой, оказалась широко распахнутой, множество людей входило и выходило в нее снова и снова.

— Что происходит, Андрей? — спросила я у мужчины сидящего напротив, активно заполняющего документы. Несмотря на скованность движений из-за двух гипсов, он все же вернулся на работу, выполняя мелкие поручения.

— Орлов расширяет штат, — удивил меня тот. — В пять раз.

— Так сильно? — хмуро покрутив вилку между пальцев, я с надеждой посмотрела на парня. — Что-то еще произошло?

В одно мгновение бровь его дрогнула, а кадык шевельнулся, но спустя секунду охранник просто пожал плечами, морщась от дискомфорта:

— Ничего стоящего вашего внимания сейчас. Теперь ваша безопасность главная забота босса. Он днями напролет продумывает план по устранению опасности.

— Но, — голос предательски дрогнул, а в глазах застыли слезы от воспоминаний об Антоне, — ничего не происходит… Мы словно застыли в «Дне Сурка».

— Пока — возможно, — нехотя кивнул Андрей. — Но однажды усилия дадут свои плоды. И, Каролина… — окликнул он меня, заставляя поднять на него взгляд. — Владимир делает все… Нет! Намного больше, чем сделал бы любой другой любящий мужчина на его месте.

Грустно усмехнувшись, я скривилась, словно съев кусок лимона. Слово «любовь» являлось полным антонимом Владимиру Орлову. Он мог любить восход, вполне себе восхищался виски, порой даже умел проявлять снисходительную доброжелательность… Только вот любовь никак не вязалась с мужчиной, сравнивающим мою жизнь с попугаем.