Каролина: между дождем и градом

— Нет, благодарю, — нервно посмотрев на стенд с купальниками, устало вздохнула: — Прошу, положите еще какой-нибудь набор для плаванья. Что-то на ваш вкус. Мерить тоже не буду. Предпочтений нет.

Выйдя из бутика, я огляделась по сторонам. Данная поездка казалась мне спасением от рутины и жуткого мира, в который затянула меня воронка. Я мечтала заночевать в этом центре, лишь бы не возвращаться домой. Но сейчас, вышагивая к машине, хотела лишь одного — скрыться от чужих глаз, рассматривающих меня, как диковинную игрушку.

Глядя в пол, я поспешно переставляла ноги в направлении машины. Впереди меня шел главных охранник, он возглавлял «армию».

— Простите, — буквально влетев в скалу из стали, я уронила пакет с бельем, содержимое разлетелось по полу. Опустившись на колени, я принялась нервно собирать прозрачные на вид трусики в бумажный пакет, когда заметила что-то странное… Носки туфель были повернуты ко мне лицом. К тому же они были слишком нарядные для простого охранника. Несмело подняв взгляд, скользнув вниманием по идеально выглаженным черным брюкам, пройдясь по ровной черной рубашке, я застопорилась на знакомом лице.

Сердце замерло, руки обмякли.

— Привет, девочка, — хриплый стальной бас отозвался в желудке, скручивая его узлами. Я задохнулась, колени окончательно подкосились. Лишь слегка мазнув взглядом по белью, недовольно и гневно, Владимир сконцентрировался лишь на моем лице, цепко и внимательно. — Пойдем-ка со мной. Поговорить надо.

Ресторан «Оушен» находился на первом этаже торгового центра. С прекрасной застекленной террасы открывался чарующий вид на озеро, сегодня так внезапно поволоченное туманом. Чудом дойдя туда на трясущихся на нервной почве ногах, буквально упала на мягкий голубой диван и лишь в тот момент очнулась. В полной мере осознала, где я нахожусь и с кем.

Владимир сидел напротив меня, словно мы на собеседовании. Его цепкий взгляд изучал, как сканер, на предмет несовершенств и брака.

— Итак, — начал было он, настороженно и серьезно.

Ничего далее не последовало, он будто ждал от меня чего-то. Вопросов? Истерики? Скандалов? Я по-прежнему тонула в бездонных черных глазах, прекрасных в своей дикой, отпугивающей простых обывателей, красоте. Восхищалась умением этого человека держать лицо бесстрастным, что без раздумий вводит людей в панику. Удивлялась тому, как сорокалетнему мужчине при огромной загруженности удается сохранять привлекательный внешний вид и поддерживать тело в форме. Но это не отменяло его равнодушия ко всему живому. Бесчувственности к миру и… Ко мне.

В ту секунду, когда Владимир Орлов покинул бассейн, я запретила себе думать о нем. Заперла эту дверь в сердце и зарыла ключ глубоко в недрах души.

— Итак, — многозначительно подняв бровь, я не отводила от мужчины немигающего взгляда. Во мне была сквозящая пустота и скука, наверняка бросающаяся в глаза. Я не жила, я — существовала. Даже официантка боялась поднять на меня взгляд, чем-то я ее определенно пугала.

Мои ожидания были слишком высоки. Мозг спешно продумывал вопросы, прогнозировал собственные ответы… Но я была ошарашена, когда между бровей Орлова залегла глубока морщина, а вопрос прозвучал хрипло и устало:

— Как жизнь, Каролина?

Водя пальцем по крышке телефона, я неосознанно спрятала руки под столом и пожала плечами:

— Нормально.

Никогда в жизни я бы не стала жаловаться на собственного мужа Владимиру и тому было множество причин. Во-первых, это был мой выбор — остаться в этом доме. Я приняла правила игры и не следовала им. Логично полагать, что Марк захочет заниматься любовь. Во-вторых, Владимир был его отцом. Такие, как он, всегда принимали сторону чада. Способны были убить за их покой и счастье. Я была лишь средством, красивой игрушкой. Если таковые больше не радуют дорогих тебе людей — их выбрасывают. И, главное, третье — сильные люди справляются сами. Мне хотелось бы верить, что я — сильная. А если нет, то смысл двигаться дальше пропадал.

Он молчал, снова ожидая продолжения.

— Что, — с губ сорвался грубый смешок, — я теперь должна спросить, как у вас?

Физиономия Владимира вытянулась, губы оказались сжаты. Он раскрошил крохотную декоративную зубочистку, украшающую салат из мяса в его тарелке.

— А что, если… — перегнувшись через круглый стол, я коснулась туфлей ноги Орлова, мягко ведя ею вверх по внутренней части. Ноздри мужчины раздувались, волосы на голове встали дыбом. Лицо не поменялось, та же каменная глыба, но вот глаза… Они потемнели, вакуумом засасывая на самое дно его бескрайней бездны. — Вы не для этого меня сюда позвали? Не ради того, чтобы узнать, как у меня дела, м?

Ему пришлось кашлянуть в кулак, чтобы избавиться от хрипа, а также сглотнуть ком, прежде чем спросить:

— Есть предположения?