Каролина: между дождем и градом

Распахнув губы, я собиралась ответить Владимиру, но стук в дверь поменял планы. В палату вошел Марк с Валентиной, держащие в руках цветы и конфеты.

— Каролиночка! — весело воскликнула Валентина, бросаясь ко мне с объятиями и поцелуями. Мягко отстранившись, я так и не смогла натянуть радостное выражение лица, что не мешало женщине весело размахивать руками. — Знала бы ты, как мы все обрадовались новостям о внуке или внучке! Ведь сложно найти такую прекрасную невестку.

В памяти всплыли воспоминания, где Валентина была совершенного иного мнения на мой счет. Поморщившись от такой откровенной лжи, сконцентрировала внимание на Марке. Опухшее лицо, залитый кровью глаз, разбитая губа и заметная рана на голове — все это, на удивление, делало его более мужественным.

— Оставьте меня с женой наедине, — не отводя от меня требовательного взгляда, строго, но мягко прохрипел Марк. — Пожалуйста.

Словно коршун, нависающий над добычей, Владимир положил руку мне на плечо. Я ощущала себя в куполе его защиты, помеченной его аурой хищника.

— Нет, — рявкнул он на сына, тот вздрогнул.

— Нам нужно обсудить новости, — в непонимании нахмурился Марк, качая головой. — Папа, я не причиню ей вреда.

— Да, дорогой, — поддержала сына Валентина, — дай им пару минут.

Пальцы Владимира на моем плече сомкнулись, боль волнами разлетелась по телу. Стальной, пронизывающий до костей бас заставил глаза Марка с Валентиной испуганно распахнуться:

— Я же сказал, нет.

Напряжение зависло в воздухе. Кинь кто-то топор, он зависнет в воздухе! Тяжело выдохнув, я несмело повернулась к Владимиру:

— Я благодарна вам за волнения, но… Могу я переговорить с мужем?

Старшего Орлова повело от злости, тень прошла по лицу. Сжав челюсти до хруста суставов, он выплюнул:

— Говорите.

— Нет, — набравшись откуда-то взявшейся смелости, я отрицательно покачала головой, — Одни. Без вас с Валентиной.

Весь вид Владимира: от сведенных на переносице бровей с пронизывающим звериным взглядом, до учащенного дыхания с вытянувшимся оскалом, говорил о том, как сильно он не согласен с моей просьбой. «Я не разрешаю!» — кричала его искрящаяся энергетика. «Нет!» — рычал внутренний зверь. «Забудь!» — читала я в потемневших глубинах.

— Брось, дорогой, — попыталась вставить свою лепту Валентина. Владимир, казалось, забыл о ее существовании, совершенно не слышал. Все его нутро было сконцентрировано на мне, взяло в оборот. — Они ведь пара, им есть что обсудить без нас.

— Прошу, — одними губами прошептала я, щеки запылали. И пусть Орлов лишь смотрел на меня, это молчание казалось интимнее секса. — Если что-то пойдет не так, вы ведь будете в коридоре.

Он ожил нехотя, с раздражением одергивая руку с моего плеча. Сцепив зубы, мужчина размашисто направился к выходу, мазнув по Марку уничижительным взглядом. Парень вздрогнул, без слов понимая посыл.

— Пять минут, — рявкнул Владимир.

— Чего это «пять минут»?! — возмутилась Валентина, — Пусть сколько хотят, столько и говорят!

Дверь захлопнулась, мы остались наедине с Марком. В тишине пустынной комнаты я ощущала себя рядом с ним более спокойно, чем с Владимиром, несмотря на все события. Марк долго смотрел на меня, с сожалением и тоской. Болью и печалью. Даже при тусклом свете из окна я видела блеск слез в его глазах. Когда он вдруг рухнул на колени, а я вздрогнула, потому как на одной из ног был гипс, заканчивающийся в районе колена.

— Прости меня, — застонал тот, обнимая мои ноги и касаясь их губами. — Прости меня, Каролина.

— Что? — от растерянности я не могла найти себе места, ерзая на постели. — Не понимаю…

— Я втянул тебя в такую грязь, в которой ты тонешь до сих пор, — его убитый голос, прошибал меня насквозь. — Этот обычай… Я был уверен в его правильности до тех пор, пока моя любимая женщина не переспала с моим собственным отцом! — вскинув на меня взгляд, он поморщился. — Это убивает меня, Каролина. Сводит с ума. Тебя тоже, я ведь вижу… — он неопределенно махнул рукой. — Ты даже завела любовника!

— Марк… — зажмурившись, я была почти готова признаться в отцовстве. Не видела смысла скрывать, но муж не дал вставить и слова.

— Я понимаю тебя, прощаю и… Хочу все исправить, — нервно сглотнув слюну, парень поднялся на ноги и с трудом присел рядом, ковыляя ногой. — Никто никогда не узнает, что этот ребенок — мне не родной. Давай начнем все с начала? С чистого листа! Я обещаю не давить на тебя. Мы можем даже жить в раздельных спальнях, если это поможет. Только… — его губы потянулись ко мне, но я вовремя отвернулась, те ударились о щеку. — Не уходи, я не смогу без тебя.

Непрошенная слеза скатилась по щеке, а горло сжалось:

— Все сложно, Марк.

— Не принимай решение сейчас, — суетился тот. — Думай, сколько хочешь!

Его ладонь сжала мою, и я, не выдержав этой близости, вскочила на ноги, быстро уходя прочь.

— Прости, мне нужно подышать свежим воздухом.