Карта императрицы

– Помню, – устало кивнул Вирхов. – Грош цена их ответу, если подозреваемый уже мертв и преступление раскрыто.

– Совершенно согласен с вами, Карл Иваныч. – Тернов вертел в руках бумагу.

– Давай уж, прочту...

Вирхов взял лист бумаги и начал читать вслух: «Скотланд-Ярд. Лондон. На ваш запрос относительно мистера Чарльза Дж. Стрейсноу отвечаем, что означенный господин является младшим отпрыском в семье уэлльского баронета Дж. Стрейсноу. Получил хорошее образование, вращался в высоких кругах, но вскоре был изгнан из приличного общества и проклят отцом за природную слабость, выражающуюся в немотивированных припадках клептомании. В марте 1900 года украл золотой ошейник с собаки лорда Отерберна, в марте 1901 года похитил из оранжереи лорда Датфорда укоренившийся черенок редчайшего тибетского растения. В марте 1902 года незаметно вынес из редакции журнала „Стандарт магазин“ описание летательного аппарата на совершенно новых принципах. В данный момент Скотланд-Ярд подозревает мистера Стрейсноу еще в одной беспрецедентной краже, совершенной в марте 1903 года. Будем признательны, если вы сообщите нам о местонахождении мистера Ч. Дж. Стрейсноу».

Глава 27

– Дмитрий Андреевич, конечно, человек достойный, как уважительно он отзывался о Вдовствующей Императрице. Но в нем есть внутренняя напряженность. Так бывает, если ребенок не знал подлинной материнской ласки. Не всем сиротам так везет, как мне с Полиной Тихоновной, – делился своими впечатлениями доктор Коровкин, трясясь рядом с Мурой в пролетке. – Меня тронуло, что на его столе стоит портрет его матери. Они очень похожи, такой же могучий лоб, несимметричные брови...

Я тоже обратила на него внимание, – сдержанно ответила Мура. – Ее звали Софьей, как и вашу матушку. Но вам не показалось, что как только мы вышли из дома господина Формозова, за нами увязался какой-то странный монах...

Доктор Коровкин обернулся. Действительно, в толпе, далеко позади, мелькала невзрачная фигурка в черной рясе.

– Если он за нами следит, ему нас не догнать, – успокоил доктор склонную к фантастическим умозаключениям девушку. – Не тревожьтесь.

– Я боюсь, не связано ли это с картой из Екатерингофского дворца...

– У вас есть какие-нибудь идеи? – насторожился доктор Коровкин, зная по собственному опыту, что младшая барышня Муромцева способна на самые непредсказуемые действия, результаты которых обычно приходится расхлебывать ему.

– Я думаю, милый Клим Кириллович, – важно ответила неугомонная юная особа и подняла на него серьезные глаза, – и очень прошу вас о дружеской услуге. Сегодня у Брунгильды концерт, и вы должны там непременно быть.

– Про концерт я совершенно забыл. – Доктор сразу поник: ему не улыбалось опять до полуночи не возвращаться домой. – Думаю, мы поступим так: сейчас заедем к нам, пообедаем с тетушкой Полиной, возьмем баул и куда-нибудь его отвезем. Может быть, сдадим на хранение в банк?.. А затем отправимся к вам и оттуда все вместе на концерт. Не возражаете?

На Большой Вельможной молодых людей встретила сияющая Полина Тихоновна, она радостно возвестила, что Карл Иванович Вирхов принял ее предложение отобедать у них и сейчас гость в столовой.

– О, рад, рад приветствовать вас. – Вирхов, необычно оживленный, с поблескивающими голубыми глазами, поднялся из-за стола, обменялся рукопожатием с доктором Коровкиным и поцеловал ручку Муры.

– Как продвигается ваше расследование, Карл Иваныч? – поинтересовался доктор и тревожно глянул на тетушку: по ее безмятежному взгляду он понял, что опасный баул надежно спрятан от глаз следователя.

Когда все расселись за столом, а Клим Кириллович и Мура отдали первую дань и маринованной корюшке, и паштету из гусиных печенок, и астраханскому залому, Вирхов, отставив рюмочку с тминной водочкой, счел нужным подчеркнуть деловой оттенок своего присутствия.

– Решил совместить приятное и полезное, – несколько сконфуженно обратился он к племяннику госпожи Коровкиной, – воспользовался любезным приглашением вашей тетушки, а заодно привез ваш саквояж с медицинскими принадлежностями... Просил передать вам Илья Михайлович Холомков.

– Да, вчера случайно, в Екатерингофском дворце... – начал было доктор, судорожно подбирая слова и избегая всякой определенности. – Досадное недоразумение...

– Вот-вот, и Илья Михайлович Холомков тоже так объяснял, – удовлетворенно перебил его Вирхов, убедившийся в том, что Холомков не врал. Ему было стыдно, что он на какое-то мгновение мог заподозрить Коровкиных в противоправных действиях. – А кстати, вы не полюбопытствовали, не заглянули в саквояж? – не смог сдержать профессиональный интерес старый следователь.

– Обычное покрывало, похоже на индийское. Можете посмотреть. – Клим Кириллович постарался придать своему голосу как можно более равнодушный оттенок.

– Вот и Холомков так говорил, – удовлетворенно вздохнул Вирхов. – Ну уж саквояж вы ему вернете сами.