Карта небесной сферы, или Тайный меридиан

– Если они красные, у того судна преимущественное право. А тебе – лево руля.

– Я же в переносном смысле, Пилото. В общем, понимаешь?

Пилото не сказал, понимает он или нет. Но в его молчании весьма красноречиво сквозило неодобрение всяческих метафор – про корабли, про ночи, про что угодно. «Не рыскай, – как бы говорил Пилото. – Тебя облапошили, и точка. Раньше или позже этим все равно кончится. Причины – дело твое, а вот последствия и меня касаются».

– И что ты собираешься делать? – спросил он через некоторое время.

– Что я собираюсь делать? – повторил Кой. – Не имею ни малейшего понятия… Наверное, останусь здесь… Присматривать за ней.

– А помнишь пословицу: коварней моря только женщина?

Пилото изрек эту стародавнюю мудрость и надолго погрузился в космическое молчание. Он созерцал отражения огней порта в маслянисто-черной воде.

– Очень жаль, что так получилось с твоим танкером, – прервал он молчание. – Там все было ясно. Проблемы бывают только на земле.

– Я в нее влюблен.

Пилото уже встал. Он разглядывал небо: интересно, какая погода будет завтра.

– Бывают женщины, – говорил Пилото, словно не слышал Коя, – у которых в голове странные мысли. Это как триппер. Свяжешься с такой – и готово, заразился.

Он наклонился взять бутылку, а когда выпрямился, в отсветах городских огней стали видны его глаза – совсем близко.

– В конце концов, – сказал он, – это, наверное, не твоя вина.

С этими своими глубокими морщинами, что отбрасывали черные тени, с коротко постриженными седыми волосами, в темноте ночи приобретавшими пепельный оттенок, он казался утомленным Одиссеем; ни сирены, ни гарпии его уже не волновали, как не волновали совсем уж юные и доступные девочки на пляжах и невнятные – «иди сюда, иди отсюда» – взгляды, то ли презрительные, то ли равнодушные. И вдруг Кой всеми силами души позавидовал Пилото – позавидовал его возрасту, когда уже вряд ли станешь платить за женщину свободой или жизнью.

XII. Курс зюйд-вест – норд-ост

Пути морские и дороги земные отличны друг от друга, и отличий сих суть три: суша есть твердь, море же изменчиво. Суша недвижна, море колеблемо. Дороги земные знаемы суть, морские пути неведомы.

Мартин Кортес. Краткий компендиум земного шара

На рассвете четвертого дня слабый вест начал переходить на зюйд. Кой с тревогой посмотрел на показания анемометра, потом на небо и море. Антициклон в начале лета – дело обычное, и на первый взгляд все было спокойно: легкая рябь на воде, ясное небо, только кое-где белели кучевые облака; но вдали он заметил быстро несущиеся перистые. Да и барометр начал падать – три миллибара за два часа. Еще утром, после погружения в синюю холодную воду, Кой послушал метеосводку и записал в вахтенный журнал, что образовалась область низкого давления, которая клином продвигается по северной части Африки, приближаясь к Балеарам, над которыми застыла область высокого – 1012 миллибар – давления. Если изобары циклона и антициклона чересчур сблизятся, с открытого моря задуют сильные ветры, и «Карпанте» надо будет прекращать поиски и укрываться в каком-нибудь порту.

Он отключил авторулевого, взялся за штурвал сам и сделал поворот на сто восемьдесят градусов. Теперь нос снова смотрел на север – на освещенный солнцем берег под еще темной вершиной Виборас; «Карпанта» приступила к прочесыванию сектора, который на их поисковой карте был обозначен как полоса номер 43. Следовательно, «Патфайндер» просканировал уже более половины намеченного района, однако безрезультатно. Хорошего тут было мало, если не считать того, что они отсекли полосы с наибольшими глубинами, где погружения оказались бы очень сложными. По траверзу с левого борта, в направлении Пунта-Перчелес, Кой заметил рыбацкое судно – оно забросило сети так близко к берегу, будто собралось ловить ракушки и гальку на пляже. Кой вычислил курс и скорость, пришел к выводу, что они должны не слишком сблизиться, хотя поведение рыбаков, как известно, непредсказуемо. Кой еще раз взглянул на небо, включил авторулевого и спустился в каюту, где монотонный гул двигателя был гораздо слышнее.

– Полоса сорок три, – сказал он. – Курс норд.