Карта новой нормальности

По оценкам Всемирного банка, после экономической блокады, вызванной пандемией, цены на энергоносители за два года выросли больше всего с момента первого нефтяного шока ОПЕК в 1973 году. Хотя в процентном выражении цена на нефть, возможно, выросла не так сильно, как во время прошлых нефтяных шоков ОПЕК, этот последний виток затронул не только цены на нефть. Цены на природный газ в Европе и уголь в мире выросли еще больше. В случае с энергетическим углем - топливом, от которого мировая экономика якобы отвыкает, - цена достигла исторического максимума. То же самое произошло и с европейскими ценами на природный газ после того, как были нарушены поставки из России.

Все это заставило мир задуматься над одним очень тревожным вопросом: Если каждый энергетический шок за последние пять десятилетий приводил к глобальной рецессии, то почему бы нынешним бешеным ценам на энергоносители не привести к такому же результату?

Ответ зависел от того, что центральные банки готовы предпринять в отношении инфляции, которую вызвала их политика "легких денег" во время пандемии.

 

Говорить или делать?

Если разобраться, то центральный банк - это на самом деле система доверия. Главная задача центрального банка - контролировать инфляцию. Если корпорации и частные лица верят, что их центральный банк успешно справится с этой задачей, они будут вести себя соответствующим образом. Рабочие не будут беспокоиться о том, что инфляция съест покупательную способность их зарплат, поэтому им не придется просить о компенсационном увеличении вознаграждения. А если корпорации будут уверены, что требования рабочих к зарплате останутся скромными, им не придется повышать цены, чтобы сохранить свою норму прибыли. Таким образом, уверенность в способности центрального банка управлять инфляцией влияет на реальное экономическое поведение. И точно так же отсутствие уверенности в центральном банке влияет на поведение экономических субъектов.

В последние годы общественное доверие к денежно-кредитной политике поддерживается целевым уровнем инфляции, который устанавливает каждый центральный банк. Наиболее распространенный целевой показатель - 2 %, который является официальным целевым показателем инфляции для Федеральной Резервной Системы, Европейского Центрального Банка, Банка Канады, Банка Англии, Резервного Банка Австралии и многих других.

Предполагается, что целевая ставка работает так же, как и сигнал светофора. Уровень инфляции ниже целевого показателя центрального банка - это "зеленый свет" для политики стимулирования роста, такой как облегчение условий кредитования и снижение процентных ставок. Он сигнализирует о том, что в экономике есть слабые места, и указывает на наличие того, что экономисты называют разрывом выпуска (разница между фактическим ВВП и потенциальным ВВП, если бы экономика работала в условиях полной занятости). И наоборот, уровень инфляции, превышающий целевой показатель центрального банка, является красным сигналом для роста экономики и причиной ужесточения кредитно-денежной политики и повышения процентных ставок. Это указывает на перегрев экономики и необходимость ее охлаждения путем замедления экономического роста.

В последние десятилетия инфляция была более или менее стабильной, часто не достигая целевого уровня в 2 %, установленного центральными банками Северной Америки и Европы. Более того, в последние годы некоторые центральные банки, например Европейский центральный банк, по крайней мере, публично считали дефляцию более серьезным риском, чем инфляцию. В условиях благоприятной инфляционной среды центральные банки смогли зафиксировать свои ключевые ставки на уровнях, которые по любым историческим меркам были абсурдно низкими - по некоторым оценкам, самыми низкими за пять тысяч лет зарегистрированной истории.

Федеральная резервная система США установила ставку по федеральным фондам фактически на нулевом уровне, Банк Канады - на уровне четверти пункта, а в некоторых случаях ставки Европейского центрального банка были даже отрицательными, и в этом случае вкладчики фактически платили своим банкам за хранение их денег. Для многих инвесторов и заемщиков такие ставки казались новой нормой. И пока не было реальной угрозы инфляции, так оно и было. Но внезапно инфляционный джинн вырвался из бутылки, и центральные банки очень не желают загонять его обратно.

Как правило, чем дольше центральный банк реагирует на инфляционный всплеск, тем выше должны быть процентные ставки, чтобы сдержать ценовое давление, и тем большее влияние эти повышения процентных ставок окажут на экономику. Этот принцип не предвещает ничего хорошего для того, чем обернется нынешняя борьба центральных банков с инфляцией, учитывая, насколько поздно они отреагировали на нее.