Карта убийцы

Блю почувствовала, что не может находиться на кухне. Но гостиная, голая и холодная, также не принесла ни утешения, ни уюта. Можно было подняться наверх и лечь в кровать матери, свернуться клубком под хлопчатобумажной простыней, вдохнуть остатки запаха Бриджет, сохранившегося на подушке, и проникнуться скорбью, заплакать, однако Блю не смогла этого сделать, поняла, что не сможет это вынести.

Ее звала увешанная бархатом комната, и она прислушалась к этому зову. Блю не спала, не ела, однако почувствовала, как комната наполнила ее непрошеной энергией. Блю схватила висящий на стене бархат, и ее нос наполнился скопившимися в нем пылью и плесенью. Накрутив старую, забытую ткань на руку, Блю ощутила непреодолимое желание сорвать ее со стены. Ей захотелось пнуть стулья, опрокидывая их, сорвать все украшения, разбить хрустальные шары, чаши и камни с рунами.

Послышался стук во входную дверь.

На пороге стояла Люсия, в черном платье и изящном черном плаще.

– Извините, что явилась без приглашения, я понимаю, вы, наверное, хотите побыть одна, – сказала она, – но я хотела убедиться, что у вас все хорошо. Вам не нужна помощь?

«Заберите меня отсюда, куда-нибудь подальше».

– Нет, все в порядке. Но спасибо за предложение. – Блю подумала, что невежливо не пригласить Люсию в дом, но она вспомнила беспорядок на кухне, открытую дверь в комнату, увешанную бархатом, компьютер и то, что увидит Люсия, если его откроет.

Небо затянули низкие тучи, порыв холодного ветра пронесся по улице, растрепав черные кудри Люсии.

– Вы ели? Я заметила, на похоронах вы ни к чему не притронулись.

– Я перекусила перед сном.

– Вам нужно подкрепиться. Обещайте, что вы поедите.

– Да, я поем, – сказала Блю, однако ее равнодушный тон не убедил Люсию.

Она заглянула за спину Блю, в коридор и на кухню.

– Вы точно справитесь одна? – Люсия снова обратила взгляд своих больших черных глаз на Блю. – Я за вас переживаю. Мне очень хотелось бы чем-то вам помочь.

– Спасибо, – пробормотала Блю. Ей хотелось добавить еще что-нибудь, однако она не нашла нужных слов, тронутая добротой Люсии.

– О, Блю! – воскликнула Люсия и шагнула к ней, раскрывая свои объятия. Блю не отпрянула назад. Она позволила Люсии прижать ее к себе, обнять ее, и ей стало так тепло, так уютно. Сочувствие сочилось из Люсии, густое, словно сливки, смягчая сердце Блю своим состраданием. «Бедняжка осталась совсем одна, у бедняжки никого нет, бедняжке очень плохо, бедная, бедная, бедная Блю!»

От этого Блю стало только еще хуже, и она отпрянула, смущенно пробормотав слова извинения, и закрыла дверь, прежде чем Люсия успела что-либо возразить. Блю услышала, как Люсия окликает ее из-за двери, уловила в ее голосе недоумение и боль, легкие интонации обиды, и она почувствовала себя виноватой, настолько, что едва не впустила ее обратно.

Но вместо этого она прошла шатаясь по пустому коридору, мимо стола на кухне, с компьютером и холодным чаем. Увешанная бархатом комната терпеливо ждала, когда ее разорвут в клочья.

Ей придется подождать еще.

Блю бессильно свалилась в кресло, в котором когда-то сидела, когда гадала по картам. Именно здесь она увидела мертвого отца той женщины. Тогда Девлин обнял ее, прогоняя ужас. Бриджет возбудилась, восхищенная распускающимися талантами дочери. А потом Боди объяснил, что жертвы всегда следуют по пятам за своими убийцами.

Однако он так и не сказал Блю, что происходит после смерти убийцы.

Теперь она это знала. После смерти убийцы его жертвы исчезают.

Блю не хотела оставаться одна. Она хотела, чтобы Девлин помог ей пережить это, свыкнуться с прошлым: с тем, кем была ее мать, что она сделала, с тем, как это сформировало ее собственное детство. Как это сформировало всю ее жизнь. Блю хотела, чтобы мать посмотрела ей в глаза и рассказала, что она сделала и почему, и как она могла это сделать? Блю хотела, чтобы Бриджет рассказала ей, хотела… хотела ее.

Словно снова став ребенком, она хотела свою мать. Хотела, чтобы материнская рука обняла ее, чтобы ее волосы скользнули ей по щеке, а ласковый, убаюкивающий голос сказал, что все хорошо, все в порядке, и можно было бы прильнуть к Бриджет и положить голову ей на плечо, не думая о том, чтобы приниматься за работу. И тогда ей не нужно будет ехать в крематорий, чтобы забрать прах матери. Не нужно будет думать, как с ним поступить – развеять, закопать в землю или оставить на каминной полке.

Блю даже хотела Боди и Арлу, живых, повзрослевших, здесь, рядом с ней. Сейчас им было бы больше лет, чем ей, и они позаботились бы о ней. У них была бы семья.

Но они умерли. И вот теперь наконец Блю знала, как это произошло.

Император (перевернутый) [52]

Приблизившись к Блю вплотную, Джошуа Парк протянул к ней руку.

– Что с вами? Вы должны вернуться, обсохнуть…

Блю обернулась к нему, и он умолк. Блю увидела у него в глазах свое отражение, свои растрепанные волосы, пойманные расширившимися зрачками мистера Парка.