Карта утрат

– Уверены? Если бывали, должны знать, что к нам через пять деревень за книгами приходили. Слава о нас повсюду гремела. Я с гордостью говорил, что живу в Пяти Рощах.

– Но откуда у вас все эти книги?

– После смерти Председателя народ в города потянулся. Библиотекарю стало не хватать на жизнь, и дочь уговорила его перебраться в Шанхай. А я устал в земле ковыряться и искал, чем бы заняться на старости лет. У меня имелись сбережения, вот я и купил все книги. Книги я с детства любил. Только поэтому и сотворил такую глупость. Все остальные разбогатели! Кур разводят, конфеты производят. А я вот в этом магазине торчу, – он вздохнул, – ну да ладно. На жизнь-то хватает.

Послышалось звяканье, Итянь обернулся и увидел, что дети уселись в углу и играют в стеклянные шарики. Из комнаты на задах лавки уже доносился стук ножа – старушка занялась стряпней. Вскоре по помещению поплыл запах чеснока.

– Пора обедать, – проговорил старик. – Ну что, купите что-нибудь?

Итянь показал на “Династийные истории”.

– Одну? Или сразу все?

– Пожалуй, одну.

– Как угодно.

Старушка вышла попрощаться. Отмахиваясь от внуков, она завернула книгу в тонкую бумагу.

– Такую книгу лучше поберечь, верно? – Она протянула сверток Итяню. – Если найдете отца, скажите нам, хорошо?

Итянь кивнул.

– И спросите, помнит ли он нас.

* * *

Когда они вышли из магазина, Итянь пошатнулся. Он оперся на мать, и та обняла его. Он тоже обнял ее, и книга упала на землю. Они стояли рядом, двое людей, связанных друг с другом навсегда. Итянь был уверен – и он знал, что его мать тоже уверена, – что на этом же месте стоял и отец. И тоже едва сохранял равновесие. Уравнения и теории покинули Итяня, оставив его наедине с хаосом мира. Он больше не ждал чуда, которое помогло бы найти отца, но его постепенно окутывало понимание, что он приехал сюда за отцовским подарком.

Часть VI Возвращение

Глава 39

1993

Прежде чем убрать книгу в чемодан, Итянь бережно завернул ее в большой кусок ткани, который мать отрезала от старого стеганого одеяла. Мать дала ему веревку, ею Итянь обвязал сверток. Все это он проделал медленно, хотя последние часы провел в лихорадочной спешке.

– Пускай, – сказала мать, когда он попросил ее не кромсать одеяло, – мне-то куда столько. – И она показала на сложенные стопкой в углу одеяла.

Ему достаточно было взглянуть на одеяла, чтобы вспомнить каждое. Пионы на фоне зеленых листьев он помнил с пятилетнего возраста. Мать работала в поле, присматривать за ним не успевала, поэтому Итяня отправили в школу совсем рано, и среди одноклассников он был самым маленьким. Сине-желтые журавли с переплетенными шеями появились в тот год, когда Ишоу бросил школу. Мать накинулась на брата с руганью, а он сердито смял одеяло и швырнул на пол.

Кусок, который мать отрезала ему в дорогу, – синие вьюнки на белом фоне, самый простой рисунок, – был связан с дедушкиной болезнью. Желтая слюна вытекала у дедушки изо рта и оставляла на белой ткани пятна. Даже после бесчисленных стирок на одеяле остались едва заметные, цвета солнечных лучей, разводы.

После возвращения из Пяти Рощ Итянь снова решил отложить отъезд. Еще неделя – вот сколько он подарит себе ради отца, который вспомнил о нем. Но потом он сказал себе, что у него есть Мали. Итянь доехал до города и отправился на телеграф.

– Итянь? Итянь? Это ты? Я тебе весь день дозвониться пыталась.

Ее голос звучал настолько встревоженно и незнакомо, что Итянь едва не признался ей во всем. На какой-то отчаянный миг он представил, как она велит ему не возвращаться и навсегда остаться в деревне.

– Мне надо было со всеми тут попрощаться… – Он начал было придумывать оправдания, но Мали перебила его и сказала, что беременна.

Лишь тогда Итянь понял, что встревоженность в ее голосе на самом деле – предвкушение чего-то неизведанного, чувство, которое она почти никогда не показывает. Не оттого что она несчастлива, а потому что во всем огромном мире для нее редко находилось что-то по-настоящему загадочное. И вот она с таким столкнулась.

– Итянь? Итянь? – В ушах пульсировало, и голос Мали было слышно едва-едва. – Все хорошо?

– Да, я счастлив. – Итянь понял, что это правда. Он словно отделился от собственного тела и увидел со стороны свое лицо с улыбкой от уха до уха.

– Наконец-то, – сказала Мали.

– Наконец-то, – сказал он.

– Давай пока не будем никому говорить, а то сглазим.

Итянь согласился.

– Но, – тут же добавила Мали, – хорошо, что ты сейчас с матерью. Ей можно рассказать. Возможно, я наконец-то ей понравлюсь.

Оба рассмеялись. Так и есть – все эти годы его мать старалась не сближаться с Мали. После свадьбы они вообще разговаривали считаные разы.