Карта утрат

Главврач обеспокоенно уставился на него.

– Верно. – Он прокашлялся и взял второй конверт. – Пожилой мужчина, возраст неизвестен, но на вид около семидесяти лет, поступил в нашу больницу утром двое суток назад, без сопровождения. Я спросил, есть ли у него жена и дети, он ответил, что он едет в Пекин, один.

Услышав про Пекин, Итянь удивился, однако в целом описание пробудило в нем надежду.

– Вы приняли его? – спросила Ханьвэнь.

Главврач просмотрел карточку.

– Здесь говорится, что он имел при себе порядочную сумму наличных денег. Впоследствии мы обратили внимание на сообщение, которое получили из местного отделения полиции. Внешность пациента соответствует описанию.

– Какой у него рост?

– Метр шестьдесят три.

Ниже, чем запомнилось Итяню, но, возможно, с возрастом отец начал сутулиться.

– И вес с телосложением тоже, как нам кажется, совпадают с описанием. Этот человек привлек наше внимание, хотя, как вы понимаете, бездомные старики нередко пытаются попасть к нам в больницу. Нам показалось странным, что у него при себе столько денег. Крайне странным. И еще он сказал, что состоит в правлении деревни Тан…

– А он не уточнил, какой именно? – перебил Итянь.

Главврач нахмурился:

– Нет, здесь не написано. Приношу свои извинения. Эти записи делал не я. Но давайте мы заглянем к нему в палату и узнаем у него самого.

Итянь вскочил. Деревня Тан – одного этого уже достаточно. Всего деревень Тан восемнадцать, но они составляют лишь малую часть от прочих деревень в окрестностях Хэфэя, и едва ли высока вероятность наткнуться тут на какого-то другого одинокого старика из деревни с таким названием.

– Прошу вас подождать минутку, сэр. Дело в том, что… Пожалуйста, присядьте, – главврач показал на кресло, но садиться Итянь не стал. – Мы вас непременно к нему отведем, просто хотим перед этим подготовить вас. Видите ли, на момент госпитализации пациент находился в очень плохом состоянии. Он едва говорил, был на грани переохлаждения. Как вы помните, несколько дней назад температура упала до рекордно низких значений. Мы полагаем, что все это время он провел на улице. Если он действительно покинул дом в указанный вами день, удивительно, как он вообще остался жив. В его возрасте выдержать такой холод… Несколько дней у него был жар, и он большую часть времени находился в беспамятстве.

У Итяня подкосились ноги. Перед глазами всплыла другая картина, из прошлого, – человек лежит на больничной койке, без сознания. Итянь постарался отогнать этот образ.

– К счастью, сегодня утром его состояние стабилизировалось. Я навестил его прямо перед вашим приходом. Он еще спит, в сознание пришел не полностью, но жар спал.

Облегчение, словно теплый плед, окутало Итяня.

– Можно его увидеть?

– Разумеется. Прямо сейчас и пойдем. Нам просто… не хотелось бы, чтобы вы решили, будто его состояние – результат нашего обращения с ним. Учитывая, каким он к нам поступил, мы сделали все от нас зависящее.

Все встали и гуськом зашагали по больничным коридорам – впереди главврач, замыкают шествие медсестры. Итянь занял место в середине, между Ханьвэнь и Пань Дзином. Ноги у него были словно ватные, казалось, наступи он сильнее – и они не выдержат. Удостоверившись, что Пань Дзин не смотрит на него, Итянь протянул руку и взял Ханьвэнь за локоть, надеясь обрести в ней опору. На миг она накрыла его руку ладонью, но тут же убрала ее, все это она проделала, не глядя на Итяня.

Что он скажет, когда увидит отца? Не сегодня, тот слишком слаб, чтобы слушать, а через несколько дней, когда отец вновь будет способен воспринимать слова? Итянь расскажет обо всем, чего добился в Америке. Он пойдет на уступки – он прекрасно понимает, почему отец так тревожился из-за его поступления в университет. Но все обошлось. Итянь не станет сразу просить прощения, все равно отец наверняка и сам заговорит об этом при первой же возможности.

Их процессия сбавила ход: они подошли к палате.

– Спасибо за то, что помогаешь, – шепнул, улучив момент, Итянь.

– За что ты меня благодаришь? – отозвалась Ханьвэнь.

Он взглянул на нее, но Ханьвэнь смотрела куда-то в пространство, брови сосредоточенно сошлись на переносице. Врачи остановились посреди коридора, не обращая внимания на то, что мешают другим пройти. Откуда-то появилась еще одна медсестра, Итянь ее прежде не видел, и встревоженно заговорила с врачами. Те оглянулись на него и тут же отвели взгляды, словно нашкодившие дети, которые надеются, что взрослые не заметят, что они натворили. В конце концов к Итяню направился главврач. Подбородок у него дрожал.

– Ваш отец скончался.

* * *

Двери палат закружились перед глазами. Цоканье каблуков отбивало в голове чечетку, но Ханьвэнь стиснула его руку и вернула Итяня к действительности. Она что-то говорила.

Итянь высвободил руку и бросился по коридору.

Он понятия не имел, какая палата ему нужна. Добежав до конца коридора, он повернул назад. Дыхание сбилось.

– Номер, какой номер? – прохрипел он.

Но даже услышав номер, он не понял, куда ему двигаться. Мозг, словно залитый вязкой жижей, отказывался разобраться в нумерации дверей.