Карта утрат

Он замолчал, радуясь, что ветер поднял в воздух пыль и скрыл его от матери. Итянь не знал, когда вновь увидит ее. Кроме нее, здесь у него никого не осталось. Возвращение он представлял с трудом. Возможно ли прожить жизнь, переезжая с места на место так, чтобы места эти не накладывали на тебя отпечаток? И тем не менее, оценивая себя, Итянь полагал, что, вероятнее всего, ничего не изменится. Он останется таким, каким всегда был.

– Иди домой! – снова крикнул он.

Однако отвернуться он был не в силах. Мать вдруг сорвалась с места и бросилась следом. Куртка распахнулась, пыль лезла в рот и глаза, и мать терла ладонью лицо. Она закричала, и ее крики звучали как эхо его слов, затихая и снова становясь громче:

– Езжай!.. За нас не волнуйся! Езжай, езжай… езжай…

Часть IV Карта утрат

Глава 26

1993

Объяснить внезапную потребность позвонить матери Итянь и сам не смог бы – знал лишь, что она сродни потребности видеть рядом Ханьвэнь. Он чувствовал себя ребенком, хватающимся за все, до чего может дотянуться. После больницы они вернулись в гостиницу, его по-прежнему била дрожь, и пока он, сидя на потрепанном диване в вестибюле, бездумно смотрел перед собой, Ханьвэнь подошла к администратору. Итянь услышал, как она просит принести для него чашку горячей воды. Когда Итянь протянул руку, чтобы взять чашку, ему показалось, будто рука чужая.

– Я бы хотел позвонить матери, – сказал он.

Трубку взяла секретарь в управе. Она пообещала послать кого-нибудь за матерью Итяня.

– Что мне ей передать? – спросила секретарь.

– Передайте, что мы сегодня утром ездили в больницу, – ответил Итянь. На этом слова у него иссякли. Он продиктовал номер гостиницы и вернулся на диван.

Ханьвэнь села в кресло напротив. Они молчали. Временами, когда он взглядывал на нее, четкие линии ее лица расплывались, словно во сне.

В больнице, отступив от койки с умершим, он вдруг осознал, насколько мало знает об отце. Он будто пробирается в потемках, на ощупь.

Вдруг вспомнилась последняя лекция по топологии. В голове не укладывается – еще неделю назад он стоял в современной аудитории перед студентами, так отличающимися от него самого, и учил их.

– Представьте себе сферу и куб, – говорил он, – вам кажется, будто их форма совершенно разная, однако не в топологии. В топологии форма – это не то, каким объект предстает человеческому глазу, а, скорее, каким он является относительно своих постоянных свойств, которые называются также инвариантными свойствами. Возьмем, к примеру, количество отверстий. Это свойство называется “род поверхности”. – Итянь нарисовал на доске чашку и пончик. – Что общего у этих предметов? – спросил он.

– Это то, что просит коп в кофейне, – сострил один из студентов.

Итянь шутку не понял, но остальные засмеялись, и он присоединился к ним. За проведенные в Америке годы он усвоил, что подобным притворством нетрудно ввести остальных в заблуждение, и со временем он научился шестым чувством угадывать, когда именно нужно засмеяться, достаточно ли усмехнуться или лучше расхохотаться – в зависимости от того, как произносилась шутка.

– Неплохо, – продолжал он, когда смех стих, – в терминах математики и то и другое обладает инвариантными свойствами рода 1. Оба предмета имеют одно отверстие. В пончике это середка, в чашке – ручка. Следовательно, топологически пончик можно преобразовать в чашку. Вот так.

Он дополнил ряд еще несколькими рисунками:

Итянь рассчитывал удивить студентов, но они, как обычно, смотрели на него со скучающим видом. А ведь у него самого идея “рода поверхности” вызвала совсем иные эмоции. По шуршанию тетрадей и щелканью застежек рюкзаков Итянь всегда знал, когда близится конец занятия. Вспоминая собственные годы в университете, он понимал, что его отношение к жизни и учебе отличалось наивностью, несвойственной его студентам. Они пресыщены наукой и не питают никаких восторгов по поводу новых идей. Удивительно, подумал он тогда, что неизменное свойство объекта заключается не только в его присутствии, но и в его отсутствии. Это значит, что если ты способен определить, что именно отсутствует, то можешь создать своего рода карту отсутствия. Такой способ тоже помогает познать предмет.

Итяню хотелось, чтобы этот несложный принцип действовал бы и применительно к его отцу, чтобы неизвестные ему факты обладали не меньшим весом, чем известные. Истина об отце была облечена в мелкие бесформенные детали. Год рождения, год свадьбы, годы службы в армии. Тот факт, что отец ненавидел собственного отца. Список неизвестных фактов насчитывал намного больше пунктов. Почему отец вдруг стал таким тихим, почему он любил выпить, почему они с дедом Итяня никогда не разговаривали. В топологии, упорядочивая состоящие из пустоты отверстия, мы формируем поверхности из ничего. В мире математики подобная миниатюрная модель познания вполне состоятельна. Здесь, в реальном мире, Итянь даже не перечислил бы всего, чего не знает.

– Итянь? Итянь? – услышал он.

Он поднял голову и увидел, что Ханьвэнь осторожно трясет его за локоть.