Картина

(Вытирает слёзы.) Он выстирает шторы в Ганге, они с мамой повесят шторы на дверях своей хаты, хижины, вигвама, чтобы комары не залетали, и будет ветер с моря дуть в наши шторы, и будут шторы колотиться на ветру и вспоминать они будут про нас, про нашу Россию, и будут вспоминать про пельменную нашу, и вилками они нашими будут есть, позовут всех бедных гостей вьетнамцев, наделают пельменей, раз они йоги, не из мяса, а из рыбы и будут их исть, исть, исть! И маму его комары не укусят, наши шторы помогут вьетнамцам выжить, и они будут жить долго-долго, счастливо-счастливо, хорошо-хорошо! (Подошли к картине, смотрят на неё.) Вот он идёт, я прямо вижу, как он идёт по горам, по долам, нынче здесь, а завтра там, идёт и идёт, наш Тянь, и наши шторы за ним, и мы с ним, и вот он в горы вьетнамские уходит и уходит, прощай, Тянь, прощай…

МОЛЧАНИЕ.

Бабёнка пошла на кухню, достала пельмени, разложила в три чашки, поставила их на стол, плачет.

Молчат.

Старик ест пельмени, тоже плачет, слезы не вытирает.

(Ест пельмени.)Вьетнам! Ешь, доча, ешь! Вьетнам! Встаёт над нашими шторами чёрное вьетнамское солнце, как на этой картине, и бананы там, и апельсины, и наши вилки, и наши ложки, и мы с ними тоже так же вот красиво, как на картине, когда у них дети родятся, мы будем с ними вместе вот так стоять мысленно и радоваться!!!!! И там живёт Бог, там живёт он, вот такой — маленький, крохотный, красивый, над головой ареал, и там бараны ходят, и там люди живут, там всё есть, тут нету, там Бог есть, там жизнь, там, там, там… Прощай, вьетнамец, прощай…

Бабёнка, Девочка и Старик кинули вилки, выскочили из-за стола, снова встали возле картины, смотрят на неё.

МОЛЧАНИЕ.

Потом сели за стол, снова едят пельмени.

Молчат.

Темнота

Занавес

Конец

апрель 1996 года