Картина ожидания

- Да! - Голос Змея проникал всюду. - И ему не найти счастья в вашей так называемой доброте. Добро- га - жалость… Тому, кто жалеет - других ли, себя, - никогда не узнать, чью песню поет дерево на могиле, чьи проклятия и обеты звучат в раскатах грома, по кому проливает слезы дождь, кого разит своей беспощадной усмешкой солнце, кого благословляет закат и напутствует рассвет. А я взращу ум ребенка безжалостным и острым. Я взращу его душу сильной, стремительной и ядовитой.

Майя, защищаясь от силы его слов, подняла руки к лицу и… еще одно превращение! Не серпентин, драконит и золото, а грубое железо, позеленевшее и проржавевшее, облепляло ее запястья и пальцы! С криком сорвала Майя украшение, отшвырнула. Змей поразительно гибким, бескостным движением нагнулся, подхватывая его, пряча, и только тут Майя внезапно вспомнила: «Вечно Змей над человеком власти ищет… но не всегда находит. Скрутить в клубок упругий, придавить тугую змейку злобы, ей зубы затупить, а яд отдать алхимику великому - душе своей бессмертной, чтобы свинцовое безумье злобы в златое милосердье превратить…»

Цветица! Как можно было забыть о ней!

Она метнулась к подоконнику, а Змей скрипнул зубами:

- Да, недаром предписано поверьями белену и дурман срывать лишь ночью. Дневные запахи быстротекучи и слабы. Вот и рассеялись их чары. Но в чем ты ищешь опоры? В хрупком цветке. Наивная! В тени одинокого облака от солнца не скроешься. Не защитит тебя цветок. Смотри - он молчит. Так подумай хорошенько - принимаешь мое предложение?

- Я от тебя не приняла бы и яду, если бы решила отравиться: вдруг не подействует! - Майя обожгла рот злобой своих слов.

- Ну что же. Я уйду - пока. Я сомневался, что ты любишь этого ребенка. Теперь вижу - ты приняла его в душу свою. Это хорошо. Я сомневался, что ты во власти говорящего цветка. Напрасны были сомнения. Это плохо. Раз так… надо подумать. Прощай пока.

Скользящей походкой он направился к выходу. Мягко улыбнулся на пороге и непонятно произнес:

- А цветок молчит и будет теперь молчать всегда. Цветок - или ребенок? Что выбрать?

Змей исчез. Исчезли белена и дурман. Цветица молчала.

Майя звала - напрасно. Сбрызнула ее водой, отворила окно, молясь свежему ветру, - не помогло и это. И капли горючих слез не разомкнули лепестки.

В отчаянии Майя решила бежать за колдуньей, но оступилась в дверях, подвернула ногу, ухватилась за косяк, чтобы не упасть, и громко вскрикнула: в руку ей вонзилась толстая железная игла, почему-то торчащая в косяке!

От боли снова брызнули слезы. Майя выхватила иглу и вышвырнула в окошко: «Чья это подлая шутка?!»

Ладонь ныла. Майя по-детски слизнула капельку крови - и мгновенно забыла о боли, увидев, что Цветица медленно раскрывает лепестки. И как всегда при этом, Майя ощутила взмахи невидимых крыльев, замирающие вдали раскаты небесной музыки.

- Цветица!!! Что, скажи мне, что с тобой?

- Игла…

- Игла?

- Игла меня околдовала, усыпила. Запах трав змеиных одурманил. Но я все знаю, что происходило.

- Цветица! Страшно мне.

- Ложись! Усни. Забудься. Утром все иначе будет.

Майе казалось, что каждый волосок ее плачет от нервной усталости. Она крепко заперла двери и окна и легла, до последнего мига ловя светлый взор Цветицы.

- Прости меня.

- Ну что с тобой?

- Не только Майя полюбила тебя. Я с каждым днем все больше привязываюсь к тебе, и мне горько от беды, на которую я тебя обрекла. А горше всего, что уже ничего не остановить.

- Что же случится дальше?

- Змей поставит Майе условие.

- Какое?

- Я не могу тебе сказать, иначе мой замысел рухнет, действие сломается.

- Вот как? Ну что же, не мучай себя. Пока Майя не узнала главного условия Змея, давай и мы будем делать вид, что нет ничего страшного. Но расскажи, почему на меня так действуют эти уловки Змея: железо, иглы… это колдовство?