Картина ожидания

В один из дней, выйдя после торопливого обеда хоть немного передохнуть, прежде чем снова сесть за машинку, Майя увидела в сквере у крыльца своего НИИ незнакомую женщину. У нее были выцветшие волосы и светло-серые, будто разбавленные слезами, глаза. Лицо ее тоже было блеклым, даже платье - линялым, не новым, и при этом она была мила своей печальной простотой и невзрачностью.

- Вы Майя? - сказала женщина. - Я к вам от Эльзы.

Уловив отвращение на лице Майи, незнакомка опечалилась.

- Пройдемся немного. Я вам все объясню.

Как-то необычайно быстро они вышли из сквера и оказались на набережной, за которой блестела серебряная чешуя большой реки.

В этот день была чудесная неутомительная жара, изредка прерываемая ветром. Облака-листья с небесного дерева - порхали над городом; но они слишком легки, не долететь им до земли, вечно носит их ветер…

На воде у берега качалась лодка - белая, как платье невесты.

- Какая красота! - невольно воскликнула Майя.

- Это моя лодка, - сказала женщина. - Хотите покататься?

- Перерыв заканчивается, - объяснила Майя с невольным сожалением, представляя, как вздернет лодка нос на крутой обимурской волне, а ветер заключит ее в свои объятия.

- Пустое! - пожала плечами женщина, крепко беря ее за руку.

Майя не успела опомниться, как уже стояла в лодке, а та легко отплывала от берега.

- Ну ничего себе! - сказала она сердито. - Сейчас же гребите назад!

Женщина молча опустила глаза, и Майя увидела, что весел в лодке нет. Это была не моторка, а обычная плоскодонка, и она плыла без руля и без ветрил, волны влекли ее вперед, к зеленому облаку леса.

Глупо было бесноваться, и Майя неприветливо спросила:

- Как же вас зовут?

- Катериной, - безучастно ответила женщина. - Ты не сердись ни на Эльзу, ни на меня. Она одурманена, а я… поверь, сила, которая прикоснулась к тебе, которая нас влечет, неодолима, ей лучше покориться. Когда-то и я была молодой женщиной, как ты, только еще краше, и вот однажды ночью на исходе мая непонятный зов завлек меня в лес. Там встретила я своего суженого во всем великолепии его чудесной и чуждой власти. Там прошла наша свадебная ночь. Она была мне страшна и непонятна, но вскоре я почувствовала, что беременна. А мой недолгий муж сперва исчез, потом появился снова. И рассказал, кто он. - Она многозначительно посмотрела на Майю, но та прогнала страшную догадку резким взмахом руки. - От этой мысли трудно отвязаться, - вздохнула Катерина.

Чайки летали над ними и громко кричали, широко разевая клювы.

- Птицы просят хлеба, но лучше бы они исклевали печаль мою! - тоскливо сказала Катерина и продолжила рассказ: - Он потребовал у меня ребенка во имя искупления проклятия своего рода. Я отказала, неразумная. Не стану описывать тебе мир ужасов, которыми он меня окружил. Слова - линялые тряпки в сравнении с действительностью. Притом для тебя он избрал другое испытание. Скажу лишь, что я скрылась от него в измученном летней жарою поле и там, под музыку цветов, родила ребенка с глазами зелеными, как молодые листочки. От его взгляда весь мир заговорил со мной. Мне показалось, что в тех словах - надежда на спасение. Однако Жизнь только молча обещает, а если говорит, то одно лишь слово: «Никогда». Пока я отдыхала, возник он, отец… Я обманным движением схватила ребенка, над которым он уже склонился, и бросилась бежать. Он скользил за мною, но я успела добежать до реки.

Путь назад был отрезан его многочисленной родней, и чудом показалась мне одинокая лодка. Я вскочила в нее, радуясь спасению, и, лишь когда она отошла от берега, обнаружила, что нет весел. Одной рукой я держала ребенка, другой пыталась грести. А он стоял на берегу и молча смотрел на меня. И вдруг… его ли взгляд был тому причиной, мое ли неловкое движение… но лодка опрокинулась. Поверь, я долго плавала, ныряла, но не нашла моего ребенка…

Волна выбросила меня на берег, к его ногам. Он посмотрел на меня своими золотистыми глазами без злобы и горя и ушел, оставив меня вечно качаться на волнах, а по ночам дремать, уткнувшись носом в песок. А на прощанье… на прощанье он проговорил… слова его показались мне непонятными, но теперь я знаю их смысл: «Будет еще один. Последний. И уж тогда я не упущу своего шанса».

Ты поняла? Он надеется теперь только на твоего ребенка. Это последняя удача для него, больше он не сможет иметь детей, и останется ему вечно ползать и вечно носить проклятие змеиного рода. Он готов на все, лишь бы заполучить ребенка. Ты выслушала меня… не противься ему. Ведь дитя твое останется с тобою - он только раз коснется ребенка своим ядовитым языком, чтобы переложить на него родовое проклятие. Пусть дитя останется чужим - оно будет жить. Твоей одинокой душе не придется вечно носиться по волнам тоски. Все равно он своего добьется.

Все смерклось перед Майей, а лодка между тем мягко вышла на берег.

- Теперь иди, - устало сказала Катерина, махнув в сторону близко подступившего темного леса. - И помни мой рассказ.